Воздается по вере. Грехи имеют свою цену. Книга третья
Шрифт:
Здание четырнадцати этажного общежития, как карандаш в стакане, торчало среди леса. Вокруг тебе ни магазинов, ни детских учреждений, никаких других объектов цивилизации, впрочем, как и жилья. Молодые семьи самостоятельно выживали на бригантине-общежитии в безбрежном море леса. Единственный плюс от такого местонахождения проявлялся в летнее время года. На шашлыки ходили прямо под окна. В другое время таскали детей в город, поход по магазинам в выходной становился событием. Руководству должно было постоянно икаться, поскольку склоняли его и в хвост, и в гриву.
Скорее всего, район, где находилось общежитие, предусматривалось
Гордеевы не стали исключением. Галина Ивановна потихоньку от Вадима Андреевича в последний момент перед расставанием, сунула-таки дочери триста рублей в карман куртки. Сашка потом долго ругал Машу за то, что та «закрыла глаза» на подарок. Не выбрасывать же их, в самом деле. Вот и пригодился презент для покупки мебели. Купили несколько громоздкий трехстворчатый шифоньер, раскладной диван-кровать, стол, две табуретки, шкаф – что-то среднее между сервантом и буфетом для хранения посуды и продуктов и маленький холодильник «Саратов». Ничего лишнего, все только необходимое. Кухонный стол и полку, как у всех, получили у коменданта.
Семейная жизнь Гордеевым нравилась. Теперь они в полной мере взрослые, самостоятельные, зарабатывающие настоящую зарплату и тратящие ее по собственному усмотрению. В выходные дни они не торчали дома. Рядом Москва и море интересного в ней. С утра супруги садились в электричку и прибывали на вокзал в самый центр столицы. Они проходили по улицам белокаменной целые километры, смотрели, изучали, удивлялись и поражались. После тихого, спокойного Приморска с его ленивой жарой, томными отдыхающими во время курортного сезона и праздного образа жизни, Москва подхватила, оглушила, понесла в бурлящем потоке людей и машин. Бродили до мозолей на ногах, до полного изнеможения. Оба понимали, что разлука неминуемо близка. Хотелось надышаться друг другом, запомнить каждый жест, каждый миг, проведенный вместе. А потом смаковать эти воспоминания, заполняя ими разлуку.
В институте не было военной кафедры, а это значило только одно – выпускники ВУЗа обязаны после окончания отслужить в армии полтора года. Скрываться от призыва бесполезно, лучше сразу отдать долг Родине и жить спокойно. Александру предстояло служить, Марии – ждать мужа. Как ни успокаивай себя, как ни готовься, все равно повестка из военкомата приходит неожиданно, внезапно.
Сегодня Сашка пришел с работы первым. Они заранее договорились с женой, что ужин на нем. Маша в последнее время выглядела утомленной, быстро раздражалась и отказывалась от еды. Молодого мужчину откровенно настораживало недомогание любимой женщины, тем более, что совсем скоро она останется одна и о ней некому будет позаботиться. На предложение обратиться в поликлинику, Маша отмахивалась, утверждая, что совершенно здорова, а вялость и тошнота от переутомления на работе. Утром супруг настоял на своем, и жена обещала обратиться к врачу.
Александр уже пожарил картошку, нарезал докторской колбасы, уложил ее веером на тарелке, разобрался с салатом, а Маша все не шла. Пока носился по кухне, комнате и коридору, переживать и следить за временем, не было возможности. Теперь, когда заботы отошли на второй план, он вдруг заметил – часы показывали половину восьмого. Маши все еще нет. Оставив комнату незапертой, супруг кинулся к ближайшей подруге жены, заодно коллеге по работе, – Ольге, которая жила на этом же этаже, через две комнаты. На робкий стук, дверь открыла хозяйка. Тщательно пережевывая пищу, она жестом показала, мол, заходи. Сашка решительно мотнул головой, мол, нет, здесь постою. Ольга вопрошающе уставилась на соседа.
– Оль, ты не знаешь где Маша? Может быть, ее Михалыч задержал на работе?
Ольга отрицательно помотала головой, потом, наконец, проглотила содержимое рта и с довольной улыбкой пояснила:
– Сашок, ты чего перепугался то? Сегодня в поликлинике принимают до семи вечера, потом по магазинам, потом пока до дома допиляет с авоськами. Не переживай, сейчас придет. . . .
Не успела женщина закончить фразу, как по коридору застучали знакомые каблучки. Соседи одновременно повернули головы на звук шагов. Осторожно обходя играющих малышей, согнувшись под тяжестью полных сеток, по коридору шла виновница переполоха. Около своей двери она демонстративно поставила сетки на пол, давая понять мужу, что теперь поклажа – его проблема.
Сашка моментально отреагировал на бессловесное предложение жены. Он чмокнул Машку в щеку и, подхватив авоськи, потащил их в свою «нору», не забывая при этом выговаривать свое неудовольствие:
– Маш, куда ты столько набрала? Тяжело же тащить. . . .
– Конечно, тяжело . . . – жена прошла в комнату и сбросив туфли, плюхнулась на диван. – Лучше я сегодня одним разом затарюсь, раз уж все равно в городе, чем завтра специально по магазинам рыскать.
– Надо было сказать. Я бы сам сходил по магазинам, – сокрушался муж.
– Ты приготовил поесть? – перебила Маша.
– Давно. Только тебя нет и нет. Я уж на разведку к Ольге пошел . . . .
– Вот видишь, а так, пока бы ты носился по магазинам, мы сейчас только начали готовить, – заключила женщина, тяжело поднимаясь с дивана.
Она повесила плащ на вешалку у дверей и, подойдя к шифоньеру, начала медленно, не торопясь, переодеваться. Муж, напротив, действовал быстро и уверенно, накрывая стол к ужину.
– Маш, ты у врача то была? – поинтересовался он между делом.
– Бы – ла, – нараспев протянула жена.
– И что? Все нормально? – спрашивал и сам же отвечал муж.
– Угу, если не брать во внимание, что у нас будет ребенок.
От неожиданности, Сашка шумно грохнулся на стул.
– Да ладно тебе. Такими вещами не шутят, – несколько обиделся будущий отец. – Ты же говорила, что к терапевту пойдешь. Как он определил?
Мария, не оборачиваясь, застегивая халат, равнодушно пояснила:
– Сначала к терапевту, потом к гинекологу . . . .