Воздушная гавань

Батчер Джим

— Ах ты, драная шваль! — простонал он. — Потаскуха чертова! Со свету сжить меня решила?

Гвен захлопала глазами.

— Прошу прощения, сэр. Вы мне что-то сказали?

— Я не с тобой говорил, — проворчал механик, чья лысина стремительно багровела. — Я обращался к треклятому кораблю!

Бросив взгляд за плечо, он застыл на миг с приоткрытым ртом. Потом скривился, вновь обернулся к «клетке Хаслетта» и принялся протискивать руку внутрь, чтобы достать гаечный ключ, который

только что уронил.

— Великолепно. Будто у меня и без того не хватало забот. Теперь еще придется якшаться с высокородными зазнайками. Капитан терпеть меня не может, вот в чем соль: «Не лезь в драку, Джорнимен. Останься на судне и подлатай его, чтобы я смог устроить нам крушение, Джорнимен».

Не иначе, это главный эфирный механик Джорнимен. Его имя упоминалось несколько раз, пока «Хищница» швартовалась у пристани. Что ж, главный он механик или не главный, а у Гвен руки чесались надрать наглецу уши. Вот только голова гудела нестерпимо, и совершенно не хотелось биться ею о метафорические стены. Или о настоящие, раз на то пошло.

— Сэр, буду только рада предоставить вас вашим занятиям. Если вы любезно сообщите, где отыскать капитана, я сразу перестану трепать вам волосы.

Лысый механик стрельнул в нее взглядом из-под сузившихся век:

— Чего трепать?

— Нервы, — быстро ответила Гвен. — Говорю, перестану трепать вам нервы.

Механик опять скривился и опять зашарил рукой по дну клетки, нащупывая гаечный ключ.

— Капитан ушел. Док за ним. Все матросы, кто еще держится на ногах, тоже ушли. Остались только мои помощники и эти вот нанятые бездельники, плюс еще Тарки, да только Тарки едва ковылять способен. Не ошибусь, предположив, что ваш Бенедикт тоже отправился с ними.

— Отправился куда?

— Проклятая шлюха, безродная туннельная крыса! — прокряхтел Джорнимен, выдирая руку из хватки медных прутьев.

— О, да боже ты мой… — вздохнула Гвен. Она сделала еще шаг к клетке и, прежде чем механик мог возразить, просунула свою изящную руку между прутьев, подхватила ключ и вытянула его наружу. Точным броском перевернула на ладони и подала механику, рукоятью вперед.

Джорнимен воззрился на нее, топорща усы над раздутыми ноздрями. Потом выхватил инструмент из ее руки, ворча:

— Корабельные системы не игрушка. Задели бы своей рукой не ту дугу, и тряхнуло бы, как никогда прежде.

— Именно поэтому я не касалась ни одной из активных дуг, — спокойно ответила Гвен. — Сейчас у вас запитаны только самые верхние стержни, разве не так?

Брови Джорнимена опустились, чтобы взлететь:

— Ха! Вообразили, будто что-то знаете о кораблях, верно?

— Мне мало что известно о кораблях, — покачала головой Гвен. — Но я немного разбираюсь в их системах.

— Ну, еще бы, — фыркнул механик.

Гвен выгнула бровь:

— Как я поняла, верхний стержень по левую сторону смещен по меньшей мере на два градуса. Из-за чего вы теряете в эффективности. Видимо, по той же причине здесь так душно.

Механик сощурился:

— С чего вы это взяли?

— Звук

подсказал, — призналась Гвен. — Слева тон слегка неровный.

— Ха, — повторил механик. Облизывая губы, он не сводил с девушки задумчивого взгляда. Затем поднялся, ухватил установленную в машинном отделении платформу-стремянку восьми футов высотой и с легкостью передвинул ее по полозьям — так, чтобы та встала точно над силовым ядром. Забрался по ней наверх и какое-то время гремел элементами «клетки Хаслетта», производя подстройку. Спустился с довольным видом:

— Так-то лучше.

Склонив голову к плечу, Гвен вслушалась в гул силового кристалла.

— Ничего подобного, — определила она. — Вы ничего не исправили, сэр. Сдвиг увеличился еще на пару градусов, не меньше.

Возможно, по лицу механика скользнула ухмылка, но усы ее скрыли. Кряхтя, он опять полез на стремянку и еще немного там повозился.

— А теперь?

— В порядке, — одобрила Гвен.

Джорнимен спрыгнул со стремянки, еще разок смерил девушку взглядом, а затем повернул в руке гаечный ключ и протянул ей рукоять.

Подняв бровь, Гвен взяла инструмент.

— И что мне с этим делать?

— Видали, какой из болтов я сейчас ковырял, верно?

— Да.

— Ну, так ослабьте его, — сказал механик, — ежели сумеете.

Гвен покачала ключ на ладони. Если капитан Гримм и Бенедикт покинули судно вместе с остальными, тогда им явно предстояло сражение… Но она не знала, куда бежать, и сомневалась, что в своем нынешнем состоянии сумеет догнать ушедших. Если просто сидеть и ждать их возвращения, можно запросто сойти с ума.

Кивнув, она обернулась к «клетке Хаслетта» и за считаные секунды смогла ослабить упрямый болт. Не потому, что была специалистом в подобных делах, — просто руки у Гвен были меньше, и в тесном пространстве клетки ей было легче управиться, чем коренастому механику «Хищницы».

— Неплохо, — проворчал Джорнимен, когда она покончила с задачей. — Теперь назад.

Гвен попятилась, и Джорнимен повернул рукоять механизма высвобождения. Нижняя половина прутьев клетки начала раскрываться, отдаляясь от зажатого ею кристалла внутри конструкции, сразу уподобившись блестящим медью лепесткам какого-то удивительного цветка. Комнату залило бледно-зеленое свечение, исходящее из глубин силового кристалла «Хищницы».

Гвен недоверчиво уставилась на сам кристалл насыщенного зеленого цвета. У него не было знакомых фасеток, подобных сложной огранке драгоценных камней. Вместо этого кристалл напоминал излучавшую изумрудное свечение природную, необработанную кварцевую призму. Глаза девушки широко раскрылись, стоило ей осознать, что именно она видит перед собой.

— Боже всевышний… — ахнула она.

— То-то и оно, — согласился Джорнимен. В тоне его голоса определенно слышалось самодовольство.

— Это же силовой кристалл первого поколения, — благоговейно выдохнула Гвен. — Еще до того, как научились делать огранку. Сколько же ему лет?