Воздушная гавань
Шрифт:
И человека. Человека в униформе аврорианского десанта. Человека, которого она убила своими израненными руками.
Это она прекрасно помнила.
Ситуацию стоило обдумать, в тишине и покое. Посвятив этому несколько минут, Бриджет в итоге решила, что не особо гордится тем, что сделала, но и не сожалеет о случившемся. Конечно, случилось нечто кошмарное. Вот только, не решись она на убийство, ни она сама, ни Бенедикт не смогли бы…
Бриджет вскочила со своего табурета, будто ее подбросили в воздух. Бенедикт! Где же Бенедикт?
Деревянная комната покачнулась, и
— Тихо! Не так быстро, — произнес рядом с ней молодой женский голос. На плечо Бриджет, поддерживая, легла твердая ладонь. — Судя по всему, новые приключения вам пока не нужны.
Бриджет повернулась к говорившей и заморгала, пытаясь ее разглядеть.
— Гвен?
Гвендолин Ланкастер выглядела чрезвычайно странно. Для начала, она была облачена в мужской костюм, который был ей очень, очень велик. Одежду эту сплошь покрывали пятна смазки и разводы копоти — как, впрочем, и две трети лица девушки. Ее правая рука была так туго обмотана бинтами и повязками, что выглядела ни дать ни взять толстым, бесформенным обрубком, а ее волосы, торчавшие из-под другой, столь же грязной повязки на голове, больше напоминали расправленные крылья эфиршелковой корабельной сети под максимальным напряжением: они окружали голову Бриджет неопрятным облаком.
— Ты выглядишь ужасно, — сообщила ей Бриджет.
— Кто бы говорил, — вздохнула Гвен. Она оперлась спиной о стену и медленно сползла по ней, пока не оказалась сидящей на корточках рядом с табуретом Бриджет.
— Что с тобой случилось?
Гвен небрежно отмахнулась забинтованной рукой.
— Узнала, что при подключении кабелей под напряжением следует проявлять особую осторожность. Особенно во время свободного падения.
— Как ты себя чувствуешь?
Гвен скривилась, оглядывая ряды тюфяков с ранеными.
— Лучше многих, по-видимому… — Ее взгляд вернулся к Бриджет. — А ты сама?
— Чувствую? Довольно скверно. И нога сильно ноет.
Гвен повела подбородком, указывая в центр комнаты, где пара аэронавтов осторожно снимала раненого со стола, чтобы перенести на свободный тюфяк. Выглядевший потрепанным и уставшим, покрытый кровавыми брызгами доктор Бэген уже кивнул другой паре аэронавтов, которые сразу же подняли на стол худощавого молодого матроса по фамилии Штерн.
— Бегло взглянув, доктор Бэген не счел твои травмы угрозой для жизни. Боюсь, тщательного осмотра придется подождать еще немного.
— Тихонько посидеть в уголке? Видимо, да, — кивнула Бриджет. — А где Бенедикт?
По лицу Гвен скользнула тень.
— На тюфяке по другую сторону стола. Он без сознания.
Без сознания? Значит, все-таки живой. Он все еще жив!
Бриджет медленно расцепила сжатые пальцы.
— В каком он состоянии?
Гвен сжала губы в тонкую линию, и ее лицо застыло бесстрастной маской.
— Не в самом лучшем. Отравлен ядом шелкопряда, как и несколько других людей из экипажа.
— То есть он… — Бриджет не смогла заставить себя произнести «умирает». — Состояние
— Он умирает, — просто ответила Гвен.
Бриджет ощутила, как ее желудок сжался в твердый комок.
Ровным тоном Гвен продолжала говорить:
— Умирает, как и все они. Очевидно, мастер Ферус смог бы помочь, но сначала для этого ему нужно вернуть инструменты, увезенные «Туманной акулой».
Бриджет кивнула.
— А Роуль? Помню, при обвале его задело обломками.
Гвен подняла лицо к ряду шкафов у одной из стен и махнула в ту же сторону замотанной рукой. Бриджет проследила за жестом и обнаружила рыжего кота спящим на шкафу. Голова перевязана чистыми белыми бинтами, скрывшими одно ухо и глаз.
— Тут его почитают как героя, — сообщила Гвен. — Люди уверяют, он спас всем им жизнь.
— В общем, так и было, — согласилась Бриджет. — Вот только мне что-то не хочется, чтобы они выражали свое восхищение вслух. С Роулем и без того почти невозможно иметь дело.
В этот самый момент окружающий мир круто накренился, и Бриджет едва не слетела со своего табурета. Поначалу ей показалось даже, будто потерять равновесие ее заставила травма, но вскоре девушка поняла, что несколько тюфяков на полу лазарета тоже съехали со своих мест — примерно на фут, — прежде чем их остановили ремни, привязанные к вбитым в стены металлическим кольцам.
— Это что было такое? — спросила она.
— Поперечный ветер. Мы гонимся за «Туманной акулой», — ответила Гвен. — Вот уже почти два часа.
Получается, они сейчас куда-то летят? На воздушном судне? Значит, сейчас вокруг нет ничего, никакой твердой опоры? Ни стен, ни Копья, ни почвы — лишь бескрайняя пустота небес? Сердце Бриджет забилось быстрее, и тупая боль в затылке и в ноге неприятно усилилась. Роуль ранен, Бенедикт умирает. Все нутро сковано отвратительным, не поддающимся логике страхом. Руки по локоть в крови.
Что-то многовато, пожалуй, для одного дня, — мелькнула растерянная мысль.
Бриджет поникла головой и затряслась в беззвучных, сухих рыданиях.
— Ну, что ты… — сказала Гвен. Бриджет не увидела даже, а скорее почувствовала, как подруга хочет прижаться к ней, погладить ее и приласкать.
Похлопав Бриджет по плечу, Гвен неловко забормотала:
— Брось, не плачь. Все хорошо. Еще не все потеряно. Капитан Гримм вполне уверен, что мы сможем поквитаться с «Туманной акулой».
— Да, конечно, — кивая, всхлипнула Бриджет. — Но, если не возражаешь, я все равно отвлекусь ненадолго, поплакать.
Гвен замолчала. Потом послышался треск разрываемой ткани, и девушка вложила в безвольно висящую ладонь Бриджет кусок довольно сильно испачканной холстины, оторванный от подола слишком большой для нее рубахи.
Этот нехитрый жест участия что-то растопил у нее внутри. И, продолжая всхлипывать, Бриджет всем телом повалилась на Гвен.
Гвен закряхтела от натуги, но напряглась и смогла удержать более крупную девушку от падения, обняв ее здоровой рукой. Прильнув к ней, Бриджет зарыдала с такой силой, что увидела звезды на фоне своих закрытых век, — но не издавала при этом ни звука. Просто не могла.