Воздушная гавань
Шрифт:
— Штерн, — позвал он, стараясь говорить четко и спокойно. — Проверь, что там, и бегом назад, зря не мешкай.
— Капитан, — ответил худощавый, темноволосый парень заметно моложе большинства аэронавтов в экипаже «Хищницы». Штерн был желторотым курсантом и проходил практику на воздушном судне, втянутом в боевое задание, стоившее Гримму военной карьеры; а затем он (вопреки недвусмысленным указаниям самого Гримма) вслед за своим капитаном бросил флотскую службу и очутился на борту «Хищницы». Повзрослев, он так и остался тощим и невысоким, а когда было необходимо, мог двигаться так же быстро
Криди отдувался после бега, его лицо было пунцовым.
— Капитан, — выдохнул он, обмахиваясь рукой. — Мы и вправду там, где я подозреваю?
— Чанерия Ланкастеров, — кивнул Гримм. — Они явились за кристаллами.
— Боже Всевышний! Если аврорианцы их расколотят…
— Тогда нашему флоту придется сражаться без резерва кристаллов или новых кораблей, — закончил за него Гримм.
То есть придется, проще выражаясь, проиграть войну.
Но тут к их группе подбежал Штерн.
— Чанерия выстроена из копьекамня, — доложил он, — так что взять ее штурмом не просто. Охрана Ланкастеров дает пока отпор, но долго удерживать ворота они не смогут.
— А нападающие? — спросил Гримм.
— Капитан… — тревожно понизил голос Штерн. — Это гвардейцы копьеарха.
— Чепуха, — не задумываясь, отрезал Гримм. — Скорее всего, это аврорианцы в чужой униформе. Сколько их?
— Я насчитал с две дюжины… И они уже заняли позицию, сэр. Палят из укрытия.
Криди моргнул.
— Что? Если бы им хотелось разрушить чанерию, они штурмовали бы ворота. Разве нет? С каждой лишней минутой, что они тут торчат, все больше шансов, что кто-то нападет на них самих. Зачем выжидать?
— М-да… — сузил глаза Гримм, соображая. — Зачем выжидать?
Затем его губы сами раздвинулись в улыбке.
— Действительно, зачем? Потому что они и впрямь выжидают. Вероятно, ждут подкрепления. Штерн, где они засели?
— Между чанерией и особняком есть маленький садик, огороженный каменной стеной, капитан. Ее изрядно погрызло перчаточным огнем, но они прикрываются этой стеной.
Гримм кивнул.
— Криди, если вас не затруднит, возьмите два расчета и зайдите им в тыл с дальней стороны. Я возглавлю остальных и прослежу за тем, чтобы враги были слишком заняты здесь, чтобы заметить ваше приближение. Торопитесь.
Старпом кратко кивнул в ответ, указал пальцем на двух других командиров, поманил их к себе. Без лишних слов он побежал прочь, и люди последовали за ним.
Обернувшись к остальным, Гримм повысил голос:
— В таких стычках у этих ребят куда больше опыта, зато нас гораздо больше. Устроим им настоящий абордаж. Напор, напор и еще раз напор. Держитесь поближе друг к другу, и да хранит вас Всевышний.
Он повел команду в обход чанерии, чтобы броситься на противника со стороны, противоположной той, откуда должен был появиться Криди со своими людьми. Так Криди оказался бы за стеной, укрывавшей вторгшегося противника, чтобы своими разрядами заставить их съежиться и лишить возможности шевелиться. Загнанный в такую ловушку, охваченный смятением враг не сможет высунуться.
Конечно, это ничуть не мешало аврорианцам весьма успешно сопротивляться огню Гримма и его людей, но других вариантов
Обнажив саблю, Гримм вскинул ее над собой с криком: «Альбион!»
Оружие экипажа «Хищницы» взлетело над головами в яростном хоре ответного рева:
— Альбион!
Гримм шагнул за угол, и за ним последовали семьдесят аэронавтов. Вместе они рванули к стене, под которой засели лазутчики аврорианцев.
Глава 15
Две секунды.
У Гримма и его команды было целых две секунды, чтобы продвинуться вперед, на замершего в изумлении и замешательстве врага. Две секунды — не так уж и мало, если оценивать время в единицах жизни и смерти. Они успели одолеть, вероятно, с половину открытого пространства, прежде чем аврорианцы смогли опомниться, а их командующий принялся выкрикивать приказы, разворачивая стрельбу в другом направлении.
В пылевых сумерках, подобно прожекторам, зажглись с пару дюжин боевых кристаллов, которые начали поливать огнем команду Гримма — из перчаток по большей части, но также и из нескольких длинноствольных ружей. Люди Гримма на бегу стреляли в ответ — не особо целясь при этом, лишь бы заставить аврорианцев зажмуриться или спрятаться, прекратив огонь. Потом — лишь жуткий рев разрядов, слепящий свет и ощущение бьющих в подошвы сапог пепел-каменных плит, по которым он бежал, воздев над собой обнаженную саблю.
Еще две секунды.
Когда они истекли, человек двадцать из числа бежавших рядом оказались на земле: большинство вопили от боли, кое-кто лежал пугающе неподвижно. Мундиры из эфиршелка уберегли остальных от тяжелых ранений, и команда «Хищницы», пускай и шатаясь на бегу, продолжала свое наступление.
Увидев впереди очередную вспышку, Гримм тут же ощутил мощный толчок в грудь.
Опешил на миг, опустил взгляд — но сюртук, одолженный у пожилого эфирреалиста, очевидно, был скроен из шелковой материи высочайшего качества. Угодивший в ребра Гримму заряд ощущался скорее как чувствительный, но едва ли смертельный удар кулаком; внешний слой ткани оказался опален и разорван, но эфиршелковая подкладка ничуть не пострадала.
И тогда Гримм добежал до обнесенного стеной, изуродованного взрывами сада. Стена была скорее декоративна, нежели практична, и верхний край ее достигал лишь живота Гримма; тем более что местами выстрелы боевых перчаток сократили ее высоту всего до пары футов. Гримм вонзил свой сапог в одну из таких прорех и поспешил спрыгнуть в сад, оставляя позади шеренгу защитников стены и освобождая дорогу бегущим за собой.
Увидев возникшее перед ним чье-то бледное лицо, Гримм поскорее махнул саблей и ощутил, что удар достиг цели. Блеснула стальная полоса, и он согнулся, пропуская над собою одно их тех выгнутых лезвий, которыми вооружены флотские Авроры.