Вождь и призрак
Шрифт:
И тут впервые за все время их тяжелого, мучительного подъема в гору Пако услышала звук, еще более зловещий, чем прерывистый треск приближавшихся мотоциклов… Рев моторов и лязганье гусениц. Что это? Танк? Вездеход?
В поведении мотоциклистов было что-то гротескно-зловещее. Они сновали взад и вперед, словно обезумевшие муравьи, и ни на секунду не задерживались на одном месте. Пулей помчавшись вперед, мотоциклист резко останавливался, разворачивался и возвращался обратно. Через мгновение повторялось
— Отойдите от края! — скомандовал Гартман.
Он схватил Пако за руку и оттащил от входа в пещеру. И вовремя! Солдаты, приехавшие на мотоциклах, внезапно начали поливать склон горы автоматными очередями. Затем они заметили наверху партизан, которые кинулись спасаться бегством…
Какой-то мужчина вскрикнул… точно так же, как кричал немец тогда, в другом ущелье… Мрачная мысль пронеслась в голове Линдсея… До чего ж похожи эти звуки! Человек кубарем скатился с горы и, пролетев по воздуху, упал на скалы в нескольких сотнях метров от входа в пещеру.
А треск автоматов не прекращался. Простреливался весь склон. Причем обстрел непрестанно усиливался. Потом оказалось, что это еще полбеды. Главное было еще впереди: полковник Ягер решил припомнить партизанам то, что совсем недавно произошло в другом ущелье…
А в Люцерне в то время было тихо, на улице почти не осталось прохожих, когда невысокий мужчина средних лет в очках запер дверь издательства «Новая жизнь». У него накопилось много работы, и он засиделся допоздна. Перейдя через улицу, мужчина подошел к трамвайной остановке и принялся терпеливо ждать.
Погода стояла холодная и сырая, на мужчине были пальто и мягкая фетровая шляпа; он то глядел на часы, то туда, откуда должен был появиться трамвай.
Однако тишина и безлюдье оказались мнимыми…
— Вон он, — сказал человек, притаившийся у входа в какой-то магазин. Он обращался к своему товарищу, тоже, на первый взгляд, заурядному обывателю. — Он каждый день возвращается одним и тем же путем, никогда его не изменяет. Даже если задерживается допоздна, как сегодня. Он, наверное, не в своем уме.
— Неужели он никогда не отклоняется от этого маршрута? Ты уверен? — резко переспросил второй мужчина, который был немного повыше ростом.
— Мы наблюдаем за ним уже целую неделю. Он ведет себя совершенно непрофессионально.
— А ты уверен, что это Рудольф Ресслер? У такого человека вполне может быть двойник. У каждого из нас где-то есть двойник. Я же тебе рассказывал…
— Его трамвай подходит! — В голосе того, что был пониже ростом, впервые зазвенело волнение. — Приготовься! Другие группы на месте?
— Ну разумеется!
Трамвай медленно подполз к остановке. Начался дождь. Ресслер застегнул верхнюю пуговицу пальто; этот жест был абсолютно бессмысленным, потому что через секунду Рудольфу предстояло оказаться в сухом помещении. Блестящий от дождя трамвай затормозил, и Ресслер зашел в дверь; он уселся, как обычно, сзади. Неожиданно в трамвай вскочила какая-то женщина и, к большому неудовольствию Ресслера, которому хотелось побыть одному, села рядом с ним. Он искоса поглядел на нее.
— Анна?!..
— Тсс… Говори тихо. За тобой следят. Видишь тех двоих у входа? Они сели на той же остановке, что и мы.
Ресслер совершенно растерялся. Сначала откуда ни возьмись появляется жена, которая никогда не встречала его по дороге с работы… Потом эта глупая мелодраматическая история… Пытаясь собраться с мыслями, он привычным жестом снял запотевшие на дожде очки, чтобы протереть их. Но едва вынул платок, жена отобрала у него очки.
— Дай-ка их сюда! Ты еще больше испачкаешь стекла, совсем ничего не будет видно…
Без очков все было как в тумане. Впереди маячили расплывчатые силуэты двух мужчин, сидевших к нему спиной. Ресслер даже не заметил, как они вошли в трамвай. Жена вынула из сумочки лоскуток и начала протирать очки.
— Что происходит? — спросил Ресслер. — Я не понимаю… Мы же в Швейцарии! Тут безопасно…
— Мы ДУМАЛИ, что тут безопасно, — поправила его Анна. Она протянула ему очки. Ресслер, облегченно вздохнув, нацепил их на нос, и все сразу стало отчетливо видно. Капли дождя стекали по трамвайному окну. Ресслер принялся следить за одной капелькой, которая оставляла на стекле неровный, зигзагообразный след… Он был страшно напуган.
— О чем ты говоришь? — прошептал он. — Ты только что сказала, что за мной следят. Но кто?
Его пальто пахло мокрой шерстью. Зря он не надел плащ! Но ведь днем было…
— Я не знаю, — тихо ответила Анна. — Я просто заметила несколько дней назад, что какие-то люди утром идут за тобой на работу. Я спряталась за шторами и смотрела, как ты садишься в трамвай. Двое мужчин стояли на противоположной стороне улицы и вроде бы разговаривали. Шел сильный дождь, но ни у одного из них не было зонтика. Они промокли до нитки! Мне это показалось странным…
— Ах, все ты выдумываешь! — пробормотал Ресслер.
— Нет, погоди!.. Сперва дослушай, а потом скажешь, выдумываю я или нет. Я продолжала наблюдать. Ты перешел через улицу и не успел отойти и на сотню метров, как они двинулись вслед за тобой. А когда ты исчез за углом, бросились бежать…
— Это были те же двое, что сидят сейчас у входа?
Рассказ Анны походил на правду. Бежав из Германии, Ресслер почувствовал себя в безопасности сразу же, едва они пересекли швейцарскую границу. Поэтому ему очень не хотелось бы верить в правоту жены…