Вождь и призрак
Шрифт:
— Вам следует задействовать наши новейшие подвижные станции радиоперехвата, — сказал Шелленберг.
— Да, они помогут нам получить пересечение азимутов и определить точное местонахождение передатчика, — согласился Мейер и тут же добавил: — Разрешите, я предложу, куда их лучше разместить?
— Да, пожалуйста, и мы их там установим, — заверил его глава СС.
Мейер подумал, что с Шелленбергом вполне можно ладить. Несмотря на свой высокий чин, он разговаривает с тобой как равный. Всегда улыбается, ведет себя вежливо, обходительно, не то что эти задаваки
Конечно, форма нижней губы Шелленберга свидетельствовала о его безжалостности. Но таковы и должны быть люди, несущие на своих плечах огромную ответственность. Придвинув к себе кресло, Шелленберг уселся и спокойно ждал, пока начальник отдела обдумает его вопросы.
Для Шелленберга Мейер был ценным инструментом. И относиться к нему следовало бережно и уважительно, словно к скрипке Страдивари. Если Мейер выследит бродячий передатчик, то от него будет зависеть исход войны. Шелленберг не сомневался, что именно этим путем важнейшие секреты Германии уходят в Москву.
— Страсбург, — изрек Мейер, поразмыслив над крупномасштабной картой Европы с нанесенной на нее линией Мадрид — Женева — Мюнхен. — Вот где хорошо бы установить подвижную станцию слежения…
— А если, кроме того, полдюжины людей здесь поступят под ваше личное командование?
— Это была бы огромная помощь. Тогда мы сможем выиграть время…
— Да, времени нам как раз не хватает. Вы правы. Этот сигнал всегда слышен в диапазоне сорока трех метров? A потом — молчок?
— Да. Я думаю, что для передачи основного текста радист переходит на другую волну. Мы должны ее обнаружить. Дополнительно назначенные люди вполне с этим справятся.
— Великолепно! Великолепно! Оставляю все на ваше усмотрение, Мейер. Ну, и поскольку вы будете руководить большим подразделением, вы получите очередное звание и соответственно повышенный оклад.
Это была еще одна особенность тактики Шелленберга. Работая с человеком, которого он считал ценным кадром, Шелленберг старался вызвать в нем чувство благодарности, что обеспечивало ему лояльность и поддержку сотрудников. А информация Мейера была очень ценной, ибо не только позволяла надеяться, что умница Мейер отыщет этот передатчик, но и подтвердит мнение Шелленберга о том, что тут замешаны Советы.
В СД — разведке СС — знали, что русские агенты при радиосвязи пользовались одной маленькой уловкой. Сигнал вызова посылали на одной условленной волне, а затем переключались на другую, также условленную заранее, и передавали на ней основное сообщение.
Шелленберг поспешно оглядел просторное помещение, разделенное на стеклянные звуконепроницаемые кабинки. В каждой сидел оператор, прослушивавший определенную длину волны. В Дрездене в то время была самая мощная в мире служба радиоперехвата. Не обронив больше ни слова, он вышел из здания и сел вместе со своим адъютантом Францем Шаубом в машину, которая должна была доставить их на аэродром к самолету, отправлявшемуся в Берлин.
— Я абсолютно уверен, что они в Швейцарии, Франц! Я давно так думаю. Почему — сам не знаю. Надо наводнить Швейцарию нашими агентами. Я хочу, чтобы они глаз не сводили с конторы Массона. Если Мейеру удастся добыть мне доказательства, то я возьму Массона за горло. Но почему именно Швейцария??.. — с заметным раздражением повторил Шелленберг.
Исход крупных войн — как и большинства других событий, действующими лицами которых являются люди, — нередко решают весьма эксцентричные личности.
Летом и осенью 1943 года положение немцев было очень шатким. Красная Армия уже к концу года могла бы их полностью разгромить и дойти до Ла-Манша. Для этого были созданы все предпосылки.
На Восточном фронте два миллиона немцев противостояли пяти миллионам русских. Будь солдаты вермахта менее стойкими и решительными, они были бы раздавлены одним только численным превосходством противника.
К тому же, в это время германской военной машиной управлял из Волчьего Логова псевдо-Гитлер, не имевший военного таланта своего предшественника. Основным сходством между ними было то, что новый фюрер умел упорно настаивать на одобрении принятых им решений.
Ну, и в довершение всего таинственный Дятел, словно принося Сталину победу на блюдечке, сообщал ему в Кремль о передвижении каждой немецкой дивизии. Казалось бы, победить в таких условиях будет детской забавой, но сухорукий бывший семинарист из Грузии никак не мог этого добиться. Немцы сражались, как тигры.
В Дрездене Герберт Мейер, получивший подкрепление, прилежно трудился, пытаясь засечь местонахождение неуловимого передатчика. В свои тридцать лет он должен был бы служить в пехоте или в танковых частях, но, подобно Геббельсу, был колченогим.
На его длинном, словно жердь, туловище «красовалась» маленькая мышиная головка. Застенчивый и тихий, он служил с детства предметом насмешек для своих одноклассников. Они прозвали его Мышонком, и ненавистная кличка преследовала беднягу всю жизнь. Вероятно, поэтому в мирное время он выбрал профессию часовщика, позволявшую ему работать в одиночестве.
Судьба преподносит людям странные сюрпризы. Именно Мышонок с его навыком работы с точными приборами случайно попал в дрезденский центр радиоперехвата. Он оказался идеальным человеком для выслеживания Люси. Случай и Вальтер Шелленберг привели его туда, где он мог повлиять на исход второй мировой войны.
Сейчас Мышонок ждал, что принесет ему подвижная сеть перехвата, размещенная в столице Эльзаса — Страсбурге. Может, тогда ему наконец удастся засечь неуловимый передатчик, который он окрестил «Призраком»?
В Люцерне же «Призрак» — P.P. — продолжал жить исключительно на черном кофе и спать по четыре часа в сутки. Утром он вскакивал в трамвай, который шел до издательства «Новая жизнь», и старательно игнорировал сменявшихся телохранителей. Он рассеянно съедал скромный завтрак, скудный обед…