Возложение
Шрифт:
Она смотрит на мою грудь достаточно долго, чтобы я начал беспокоиться, что обидел ее. Когда она начинает говорить, это звучит тихо, и ее взгляд по-прежнему устремлен вниз.
— Высока вероятность, что все, что, как тебе кажется, ты чувствуешь ко мне, является результатом химической реакции.
— Возможно.
Она шумно втягивает воздух.
Я продолжаю:
— С тобой может быть то же самое. Возможно, ты действительно неравнодушна к столовым приборам, и подойдет любая другая ложка. Я мог бы однажды войти и
Она закрывает лицо обеими руками.
— Хотелось бы сказать, что это смешно и никогда не могло случиться, но мы оба знаем, как я вернула тебя.
— Итак, ты интересуешься половниками?
Она опускает руки и встречается со мной взглядом.
— Нет.
— Уверена?
Ее брови хмурятся от раздражения.
— Я уверена.
Я снова обхватываю ладонью ее лицо.
— Я так же уверен, что то, что я чувствую, относится конкретно к тебе. Ты моя, Шерил. А я твой. Я не знаю, как и почему, но причина, по которой меня не волнует твое прошлое, заключается в том, что я — твое будущее, — ее глаза широко раскрыты и полны тревоги, и я вспоминаю, как выглядел Рэй в ту ночь, когда я застал его принимающим наркотики. — Чего ты боишься?
— Ничего.
— Я надеялся, что ты будешь честна.
Она недовольно фыркает.
— Я хорошо образованная, независимая, современная женщина. Меня ничто не пугает.
— Кроме?
Ее спина выпрямляется, а все тело напрягается.
— Все, что я скажу, это то, что ты можешь оставить всю эту риторику «Я твоя, а ты мой» при себе. Мне это не нужно и я этого не хочу.
— О, ладно. Независимость важна для тебя.
— Так и есть. Я помогу тебе. Я могу даже переспать с тобой. Но ты мне не нужен.
Я медленно киваю, начиная понимать ее.
— Понимаю. В ваше время нуждаться в людях — это плохо?
Она бросает на меня долгий взгляд, как будто пытаясь оценить, издеваюсь я над ней или нет.
— Да… нет… иногда. Послушай, я не представитель всего человечества. Я основываюсь только на своем опыте и том, чем я готова рискнуть.
— Риск, — ее выбор слов показателен. — Потому что мужчины разочаровывали тебя в прошлом — не смогли защитить?
— Защитить? — она невесело смеется. — О, Джек, дни, когда мужчины защищали женщин, давно прошли.
— Я в это не верю.
— Что ж, мне жаль, что я та, кто тебя разочаровал. Если бы ты упал на улице, большинство людей сегодня перешагнули бы через тебя и засняли на видео, как они это делают.
— Ты бы так поступила?
Она качает головой.
— Думаешь, ты последний хороший человек на планете?
— Конечно, нет.
— Тогда, может быть, тебе не стоит так легко отказываться от человечности, — я нежно провожу руками вверх и вниз по ее спине. — Или от мужчин.
Ее глаза темнеют.
— Ты говоришь потрясающе, и я хочу тебе верить, но ты слишком совершенен.
Я не шевелюсь.
— Я бы перечислил все причины, по которым я далек от совершенства, но боюсь, что могу снова исчезнуть.
Ее рука сжимает в кулак мою рубашку.
— Не уходи.
— Я сделаю все возможное, чтобы не сделать этого, — я глубоко вдыхаю, прежде чем продолжить. — Когда я был молод и слеп, меня возмущало, насколько приходилось полагаться на окружающих. Я думал, что нуждаться в ком-то означает быть слабым. Война научила меня, что у каждого есть свои проблемы… каждый нуждается в ком-то… и мир может быть чертовски страшным, так что лучше не сталкиваться с ним в одиночку.
Она вздрагивает, и мой член воспринимает это как приглашение нетерпеливо затвердеть. Я ерзаю под ней, ожидая ответа. Она смотрит мне в глаза, в самую мою душу, и ее тоска подливает масла в огонь моего желания.
— Я хочу, чтобы это было по-настоящему.
— Я готов рискнуть с тобой, если ты готова рискнуть со мной, — решив, что, возможно, пришло время немного разрядить обстановку, я делаю предложение. — Все, что тебе нужно сделать, это произнести мое любимое слово.
Ей требуется всего одно мгновение, чтобы понять, и легкая улыбка растягивает ее губы.
— Да?
Мои руки опускаются ниже и обхватывают ее зад.
— Именно оно.
— Да, — шепчет она.
— Ты все еще хочешь прокатиться?
Ее язык пробегает по нижней губе.
— Это вопрос с подвохом?
— Я бы предпочел осмотреть твое тело, чем город, — говорю я и поднимаю руку к ее бедрам, — но решать тебе.
Ей не нужно отвечать ни слова… желание читается прямо в глазах и в том, как она слезает с меня и выходит из машины.
Хорошо.
Глава тринадцатая
‡
Шерил
Провиденс, Род-Айленд
2024
Взять Джека за руку и отвести обратно в квартиру казалось естественным и… необходимым. Но теперь, когда мы в спальне, у меня возникают воспоминания о наших предыдущих встречах на моей кровати, и, честно говоря, я немного паникую. Я отхожу на несколько футов.
Он оказывается рядом со мной с быстротой, которая тоже выбивает из колеи.
— Ты в порядке?
Мое дыхание учащается и становится тяжелее, но не из-за возбуждения.
— Прости. Я немного волнуюсь. Ты ложка. Гребаная ложка.
— К сожалению, это то, чего я не могу отрицать.
Я начинаю расхаживать взад-вперед.
— У меня никогда не было секса с ложкой, — я останавливаюсь, потому что это неточно. — Кроме тебя, — конечно, я этого не делала раньше, потому что заниматься сексом с ложкой — безумие.
Выражение его лица смягчается.
— Мы не обязаны этого делать.