Возложение
Шрифт:
Я упираю руку в бедро.
— Это не одно и то же.
— Ты права. Каждый может познакомиться с кем-то в Интернете. Тебе предлагают шанс спасти мужчину, который будет обожать тебя за это. Хорошего, верного, любящего мужчину.
— Пожалуйста, прекрати. Я услышала достаточно.
— Это нормально, что у тебя есть сомнения по этому поводу. На самом деле, я бы беспокоилась о тебе, если бы их не было, — на ее лице появляется ободряющая улыбка. — Но представь, что у тебя есть собственный Хью. Джек высокий. Он выше Хью. Нежный гигант. Добрый.
Какой бы заманчивой ни казалась идея магического вызова идеального мужчины, подобные вещи неосуществимы с научной точки зрения.
— Тебе следовало бы быть писательницей — фантазия, кажется, твоя сильная сторона.
— Я не утверждаю, что понимаю, как и почему это работает, но я верю, что нам с Хью было суждено быть вместе. Джек может быть в этой ложке и вообще не реагировать на тебя, потому что ты можешь быть не той, для кого он предназначен, — Мерседес подходит ближе. — Но что, если он там, внутри, ждет тебя. Ты могла бы освободить его. Все, о чем я прошу, это подержать ложку. Если ты ничего не почувствуешь, можешь идти, и я больше никогда не буду говорить с тобой о столовом серебре.
— Никогда? — если бы она спрятала свое безумие обратно, это решило бы множество проблем. Я хмурюсь. — Так просто? Ты не попросишь меня прикоснуться к другому столовому серебру?
— Даю тебе слово.
— Все, что мне нужно сделать, это подержать ее?
— Да. И подумай, как было бы здорово встретить кого-то, кто все еще верит в любовь, верность и в то, что вы будете жить долго и счастливо.
Я несколько раз быстро моргаю.
— Я ни во что из этого не верю. Больше нет.
— Просто возьми ложку и сохраняй непредвзятость.
Я полагаю, что риска нет, и она пообещала больше не поднимать эту тему, если это не сработает. Я подержу ложку, загадаю желание, удостоверюсь, что ничего не произойдет, верну ее, и мы закончим.
Как только ложка касается моей кожи, я чувствую разницу между ней и другой ложкой. Она быстро нагревается до тепла моей руки. Мои пальцы смыкаются вокруг нее, и меня пронизывают самые странные ощущения.
Метки на ней красивые.
Мне было предназначено заполучить эту ложку.
Она моя.
В замешательстве я встречаюсь взглядом с Мерседес.
— Ты меня гипнотизируешь или что-то в этом роде?
Ее улыбка становится шире.
— Ты чувствуешь это, не так ли? Связь. Тепло. Это сбивает с толку и пугает, но значит, что на этот раз все сработает.
Мое сердце бешено колотится, когда я заявляю:
— Я не трахаюсь с ложками.
Мерседес протягивает руку.
— Хорошо, тогда верни ее.
Мои пальцы сжимаются на ее ручке.
— Нет.
Повернувшись, Мерседес берет вилку, которая, как она утверждает, и есть Хью, и прижимает прибор к груди.
— Спешить некуда. Отношения должны развиваться.
Я смотрю на ложку в руке и говорю себе вернуть ее, пока не стало слишком поздно. Мои родители упекут меня в психбольницу, если я скажу им, что даже допускала мысль о близости со столовым прибором.
Проблема в том, что я не хочу отдавать ложку обратно. То, как мой центр трепещет от необъяснимого предвкушения, пугает, но и возбуждает.
Выпроваживая меня за дверь квартиры, Мерседес говорит:
— Не хочу показаться грубой, но я бы хотела рассказать Хью, что произошло, и я бы предпочла, чтобы здесь никого не было, пока я возвращаю его обратно.
Она закрывает дверь у меня перед носом, и я стою там, сжимая ложку в одной руке.
Безумие заразительно? Я сказала себе, что не хочу иметь ничего общего с Мерседес и вилкой-Хью, но не могу отрицать, как приятно ощущать ложку в руке.
Чувствовалась бы она так же хорошо на других частях моего тела?
У меня перехватывает дыхание. Нет, я не просто представила, как трахаюсь с ложкой… мне это понравилось.
Я прячу ее в сумочку и направляюсь к лифту. Всю дорогу до дома я убеждаю себя, что все, что я испытала — это сила внушения. Даже в остальном здравомыслящие люди замечают лох-несское чудовище, если они заправлены достаточным количеством историй о нем.
Вот и все.
Я одинока, и Мерседес продала мне сказку, которая настолько я близка к тому, чего жаждала, что мой разум хочет ее принять.
Я слишком умна, чтобы клюнуть на что-то подобное.
Вернувшись в квартиру, я достаю ложку из сумочки и держу ее над открытым ящиком для мусора. Два следа на лопасти привлекают мое внимание. Что сказала Мерседес? Следы представляют собой шрамы? Глаза Джека?
Он родился слепым? Должно быть, ему было тяжело.
Я качаю головой. Его не существует.
Это ложка.
Мерседес и Хью проделали какой-то волшебный трюк с исчезновением, чтобы одурачить меня.
Люди не попадают в ловушку столовых приборов.
Даже не суперсолдаты.
Потому что такого понятия, как суперсолдат, не существует.
Я закрываю ящик, не опуская в него ложку. В этой ложке есть что-то необычное. Чему помешало бы ее изучение?
Я мою ее в раковине теплой водой с мылом. При этом я провожу пальцами вверх и вниз по всей длине и содрогаюсь от того, насколько эротично это ощущается. Я спала с мужчинами, которые не возбуждали меня так сильно.
Это неправильно.
Я кладу ложку на подставку для посуды рядом с раковиной и заставляю себя отойти от нее. В гостиной я достаю свой ноутбук и читаю должностную инструкцию, которую я получила из фармацевтической компании. Если я такая умная, какой меня считают родители, возможно, пришло время начать принимать более разумные решения.