Возложение
Шрифт:
В моей ленте появляется реклама столового серебра, и я поспешно закрываю ее, как будто это порно.
Глава шестая
‡
Джек
Провиденс, Род-Айленд
2024
Здесь нет ничего… потом появляется она.
Интересно, умер ли я и попал на небеса. Меня окружает аромат и вкус женщины. Ее присутствие дарит тепло и уют, а затем разжигает сильную тоску.
Где бы я ни был, это временно. Эта женщина или сущность женщины —
Я не ожидал, что загробная жизнь будет такой… сексуальной. Может быть, это то, чего хотят люди. Видит Бог, прошло много времени с тех пор, как я был с женщиной.
Не то чтобы у меня было много любовниц. Было трудно встречаться с ними, когда отец прятал меня на каждом светском мероприятии. Моей первой любовницей была разведенная женщина, которую наняли преподавать мне биологию. Можно сказать, что она это сделала… ну, с большим упором на практику, чем ожидалось, с акцентом на репродуктивные органы человека.
Следующая женщина, с которой я был, договорилась о встрече со мной через Фарли. Он сказал, что не одобряет ее, но она мне понравилась — по крайней мере, поначалу. Она была забавной и порочно кокетливой, не так хороша в постели, как учительница, но более чем активна… пока не обнаружила, что отец не включил меня в завещание.
Другая женщина разыскала меня, когда только началась война. Я подозреваю, что она знала, что мои отец и брат отправятся на фронт, и если они не вернутся, я смогу унаследовать все по умолчанию. Она была хитрой, но недостаточно умной, чтобы понять, что слепота не означает, что я необразованный. Я быстро потерял к ней интерес.
Я думал, что, должно быть, отвратителен, но после присоединения к проекту «Чернильница» и обретения зрения я впервые увидел свое лицо. У меня квадратная челюсть. Моя голова покрыта здоровым количеством волос. Немногие мужчины, которых я встречаю, такие же высокие или мускулистые. Женщины бросают на меня долгие, смелые взгляды, которые даже слепой мужчина знает, как интерпретировать.
Я пришел в «Чернильницу» уже в боевой форме. Философия Фарли заключалась в том, что почти любого, зрячего или нет, можно уложить быстрым ударом кулака. Он также научил меня оттачивать свои чувства до тех пор, пока я не смогу не только распознавать чье-то присутствие, но и отслеживать и предвосхищать движения врагов по звуку и вибрации.
Кураторы в «Чернильнице» внимательно следили за тем, как инъекции воздействовали на мои и без того отлаженные органы чувств. Я бы не сказал, что мои слух, зрение, вкус, обоняние или осязание лучше, чем у других мужчин в подразделении, но могу выделить желаемые и блокировать посторонние органы чувств. Добавьте к этому повышенную скорость и способность передвигаться среди людей незамеченным, и я смогу стать практически невидимым — нелегкий подвиг для мужчины ростом ближе к семи, чем к шести футам2.
Я есть?
Я был?
Я все еще я или что-то другое?
Кто эта женщина, чьи прикосновения
Я принадлежу ей, и она может делать со мной все, что ей заблагорассудится.
Она гладит меня вверх и вниз, пока я почти не схожу с ума. Я не могу говорить, но жажду большего от нее так сильно, что если бы я мог произнести какие-то слова, они были бы: Не останавливайся.
Но она есть, и я опустошен ее отсутствием.
Один в небытии я кричу, но не могу издать ни звука.
Это не рай.
Это ад.
И я в ловушке.
Глава седьмая
‡
Шерил
Провиденс, Род-Айленд
2024
Очередь в мою любимую закусочную выстраивается на улице, но это потому, что на доске «Специальные блюда» всегда полно декадентских, изысканных блюд, ради которых люди едут сюда со всего Род-Айленда. Ресторан находится в неприметном вагончике-закусочной старого образца, где до сих пор есть стойка с красными крутящимися табуретами, а также столики с диванами, которые выглядят так, будто не менялись с 1950-х.
— Я возьму блинчики с суфле из матчи, — объявляю я.
Моя подруга Эшли хихикает.
— Ты брала их на прошлой неделе. Попробуй что-нибудь другое.
Очередь продвигается на несколько футов.
— Я знаю, что мне нравится.
— Да, но есть кое-что, что нужно сказать, чтобы расширить свои вкусовые пристрастия и попробовать что-то новое. Посмотри на меня и Лео. Если бы мы тогда не напились и не занялись случайным сексом, мы, возможно, не встречались бы сейчас. У нас не было бы просто потрясающих каникул.
Пожилая женщина позади нас осуждающе цокает языком. Щеки Эшли розовеют, и я испытываю искушение разоблачить нашего подслушивающего, но мне приходит в голову идея получше. Я киваю в сторону женщины позади нас, затем подмигиваю Эшли.
— Не могла бы ты поделиться им?
— Поделиться? С тобой? — спрашивает Эшли с огоньком в глазах. Игра начинается.
Я драматично вздыхаю.
— У меня нет времени на отношения. Я просто хочу кого-нибудь трахнуть.
Женщина позади нас ахает и шепчет человеку, стоящему позади нее:
— Ты это слышал?
Делая вид, что мы не понимаем, что наш разговор носит приватный характер, Эшли говорит:
— Конечно, если тебе нравится анальный секс. Это все, что он хочет. Анал. Анал. Анал. Я так чертовски растянута, что ему пора пустить в ход кулак.
— Звучит так, будто стоит поделиться этим добром, — шучу я. — У него есть друг? У меня не было секса втроем с прошлого лета. Если не считать бытовой техники, не так ли? То, что я делала со своим блендером, должно быть незаконным.