Возмездие
Шрифт:
К столу подходил подеста. Его заметил и Франческо, любезно предложивший Корсиньяно блюдо с ашанскими булочками, расточавшими вокруг такой аромат, что кружилась голова. Мессир Пасквале не отказался, но сразу кивнул Тонди.
— Мои люди уже осмотрели колодец. Как вы там вчера оказались? — приступил он к допросу с улыбкой на лице. Это была не благодушная улыбка потворства неведомому преступнику, но наслаждение вкусом сдобной булочки со взбитыми сливками.
Рассказ Тонди был точен и полон драматизма. Он поведал подеста о том, как три года назад обрёл на руинах старой часовни в Аббадии больного паршой и голодного котёнка, на которого накинулись два охотничьих пса мессира Чилено. Он отбил малыша у собак, выходил и совершенно приручил. С тех пор они не разлучаются. Пропажа кота в Ашано была для него, Тонди, громом среди ясного неба, он одинокий человек, к коту привык…
— А почему вы обратились к этому молодому человеку?
Он вообще-то не обращался, поспешил объяснить Тонди. Он просил о помощи мессира Арминелли, но тот не любит кошек, мессир же Кьяндарони, недавно принятый на службу в библиотеку мессира Петруччи, вызвался ему помочь, сообщил Тонди подеста, и он, Камилло, этому обрадовался, подумав, что его молодые глаза разглядят в темноте чёрного кота. Подеста перевёл глаза на Альбино, которому показалось, что он поймал каменящий взгляд Медузы Горгоны, по телу его пробежал озноб, стеснилось дыхание. Однако мессир Корсиньяно быстро оглядев его, смилостивился и отвернулся, философично проронив: «М-м-мда…»
— Вы подтверждаете слова мессира Тонди? — прожевав третью булочку, спросил он и, когда Альбино поспешно кивнул, вздохнул и снова перенёс внимание на архивариуса Пикколомини. — Теперь подумайте, как следует, Тонди. В какое время вы подошли к колодцу?
Мессир Камилло беспомощно оглянулся, почесал лысину, задумался. Потом безнадёжно развёл руками. Он не знал.
Альбино поднял глаза на подеста и осторожно сказал:
— Можно уточнить это у актёров. Спектакль начался на вечерней заре, после восьми. Мессир Тонди подошёл к нам, когда кончилось четвёртое действие. Мне казалась, что каждое действие шло четверть часа. Искали мы кота около получаса. Если я не ошибаюсь, мы были у колодца в половине десятого или чуть позже.
Тут подеста заметил Монтинеро, тихо подошедшего несколько минут назад и ставшего за его спиной.
— А, Лоренцо, ты осмотрел колодец? Он мог упасть туда?
— Мог, — короткое тяжёлое слово прокурора упало как камень в воду.
— Следы рядом есть?
Прокурор покачал головой.
— Земля там каменистая, да и ногами челяди утрамбована, но одни следы я высмотрел. Вот этот, — указующий перст Монтинеро упёрся в кошачью морду, — отбежал от столов, пробежал до песчаной насыпи, потом прыгнул за воробьём, следов воробьиных на песке не счесть, и песок вдрызг рассыпан, но крови и перьев нет, стало быть, ничего кот не поймал. Потом он бродил у старого дуба, а после побежал к колодцу. Нюх у котов слабый, не собачий, но воду они чуют. Что до шагов Грифоли, на песке их нет, он, видимо, шёл к колодцу по дорожке, она плитами выложена.
— Он был пьян? — этот вопрос подеста снова адресовал прокурору, причём, судя по тону, был уверен, что тот знает ответ.
— Пил он немного, но трезвым не был. Голова у него была некрепкая, его легко развозило.
Тут на поляне появился монсеньор епископ Квирини. Вот кого развозило… Он шатался и тёр виски, при каждом шаге постанывая. Подойдя к ним, его преосвященство поднял голову и с укором обратился к прокурору Монтинеро.
— Ты мне друг или только собутыльник?
Монтинеро сразу вытащил из-под плаща флягу и протянул ему, не словом, а делом доказывая свою дружбу епископу. Глаза Квирини блеснули, он в три глотка высадил фляжку и в первый раз с утра улыбнулся. Подеста же, окинув монсеньёра епископа ироничным взглядом, повернулся к Фантони, потягивавшему пиво и глядящему в облака.
— Фантони!
Франческо вздрогнул и испуганно уставился на мессира Пасквале.
— Мой человек выяснил, что вы вчера вечером около шести разговаривали с Грифоли под дубом у беседки с колоннами. О чём?
Сверчок два раза сморгнул, точно школьник, которого просили рассказать невыученный урок или вспомнить события столетней давности, но потом в его осоловевших глазах промелькнула тень понимания.
— А, Пьетро… Он сказал, что убьёт меня, если я ещё раз подойду к синьорине Четоне.
— Вот как… И что вы ему ответили? — голос подеста был, однако, не въедливым, а скорее насмешливым, он явно не считал субтильного танцора способным тягаться с Грифоли.
— Сказал, что не подойду, — кивнул Фантони. — Плетью обуха не перешибёшь, что против рожна-то прати?
— А не мог ли ты потом разозлиться и…
Франческо лучезарно улыбнулся.
— И бросить его бычью тушу в колодец? — шельмец заливисто захохотал в голос, потом резко умолк и с жёсткой серьёзностью, выглядящей, впрочем, горше любого шутовства, ответил, — не мог. Тяжеловат бугай был. Не хватало ещё грыжу нажить из-за дурака-то.
— Почему дурака? — поинтересовался прокурор.
— Потому что простых вещей не понимал. Девица, она как удача, догоняй её — убежит, но не зови, не жди и даже не замечай вовсе — она обидится и придёт. Да ещё и на шее повиснет, — расхохотался гаер.
— Фантони пьяный с восьми вечера валялся, я видел его, Венафро сказал, он высадил бутылку. Его вот этот господин, — он указал на Альбино, — с его слугой отволокли в шатёр, где пастилой торговали, — уточнил Монтинеро. — А Грифоли был на скачках, потом танцевал с девицами, и мимо храпящего Фантони пару раз проходил, а пропал вскоре после восьми.
— Мессир… мы нашли… — к столу подошёл человек, укутанный в серый войлочный плащ. Он протолкнул впереди себя девицу, явно перепуганную, но весьма миловидную, одетую в платье горничной и чистый передник. — Её видели около колодца вчера на вечерней заре.
Девушка, несмотря на испуг, а может, именно из-за него, ударила по руке человека в сером и отпрыгнула, завизжав:
— Не видела я ничего, не было там его, не было, врёт она, просто ворот чёрт держал, вот я и испугалась…
Подеста умел обращаться с челядью.
— Уймись. — В его голосе, спокойном и сумрачном, таилась такая угроза, что девица умолкла, сжалась и даже голова её, казалось, ушла в плечи. — Отвечай только на мои вопросы, поняла? — Горничная смотрела на него как кролик на удава и только кивнула. — Когда ты была у колодца?
Девица набрала полные лёгкие воздуха, выдохнула, Альбино ждал истерики, но горничная заговорила тихо и рассудительно, глядя в землю:
— Синьор Ринальдо сказал, что на колокольне церковной уже половину девятого пробило и надо наполнить тазы для вечернего умывания в комнатах приезжих господ. Я и пошла, но ворот чёрт держал, я испугалась и убежала.