Возникновение
Шрифт:
105
Ты был молод, не правда ли? О да... и молодость твоя нарочито просилась и стонала едва ли не ежедневно, словно хорошо избалованный и единственный ребёнок-куколка: "О мой друг, одень же меня, и поскорее, вот в эти, только вот в эти! нарядные, такие замечательные одежды-громады, в эти роскошные, непроницаемые, воинские доспехи здоровья! Скажи, не хочешь же ведь ты быть убитым каким-нибудь первым встречным сумасбродом и мошенником!?"
"О да, моя честная молодость, ты ещё и думаешь, конечно, обо мне?
– так, немного дразня, начнешь ты свой ответ, если ты не какой-нибудь наследник-лежебока и не литературный пьяница, - Я тебе попробую дать если не лучшее, то, может быть, многое,
Но вот ты уже и знаешь свою старость... Конечно, как и ко всем, она пришла и вошла в тебя утром. И вот знаешь ты уже с самого этого первого пожилого твоего утра, что предпочитает старость носить только прозрачные и полупрозрачные одежды здоровья. Я бы даже сказал, покрывала здоровья. Как бы ты ни был здоров в свои...40, но старость твоя желает себя под ними обнаруживать. "Ну что ж, - отвечаешь ей ты, - будь спокойна, моя умница, моя очаровательная, себялюбивая гостья, я и сам не приемлю мученические, душные лохмотья".
106 Вас разыгрывает глобус.
Чтобы не впасть в недоброе пике-недоразумение и чтобы опасно не въехать в столб на обочине (ожидающий явно такого курьёза), начинающему охотно прозревать и подозревать по поводу современной политики хотелось бы даже посоветовать представить тотчас эту самую политику не в виде пожирающего всех и вся, клокочущего добросовестно монстра, но как перенаселённый, плюралистический (... плюнул словесами, друзья) хайвэй. НО! Мчащийся и пролегающий определённо из точки А в точку В (и, естественно, вместе со всей своей суетящейся теснотой! несмотря на некоторые противоположные течения этой политической тесноты). Можно привести пример, который достаточно легок, потому его можно без труда (а трудиться и возиться с мыслями сегодня многим недосуг) унести.
Собственно, запакуем: представим, если вы какой-нибудь честный патриот и по праву искренне воюете против некоего супостата, оккупировавшего, как вы полагаете, глядя на ваш подарочный глобус, отечественную территорию, то не забывайте, что вас, возможно (наверное, может быть и т.д.), разыгрывают ТРИ стороны, и это как минимум ТРИ.
– И ваша демократическая, раскрепощённая влада, и, естественно, ожесточенный оккупант, который за "закрытыми дверями" должен быть, если по-честному конечно, благодарен такой владе, ведь рейтинги оккупанта благодаря вашему патриотическому позыву - тошнотворно медленно ползут в небеса, распростертые над его отечеством, и уже нешуточно рискуют выйти в открытый космос под присмотром одного из обсчитывающих волшебников... ну и третья сторона - это ваш глобус (здесь я выдал символ и обойдусь вообще без комментария)!
И вот два конкурирующих патриотических лагеря с несомненной высоты благородных своих баррикад считают, что разыграли, исключительно и безысходно, истинно его конкурента, но сам он, естественно, не глуп ...
Что из этого потребительского примера следует? А то, что политические агитаторы - нам не друзья! ибо мы должны, наконец, приходить к пониманию, что обозначенный мною выше политический, пыльный хайвэй есть далеко не единственное "шоссе" в нашей многообещающей Вселенной.
И к тому же в нашем вселенском пространстве возможно даже и летать, и не на каких-нибудь светоскоростных космопланах (привет ещё одному, теперь уже религиозному, волшебнику), но мыслью!
Чихать этой сегодняшней политической пылью - уже кажется забавным. Попробуйте-ка вот что: поразмять, почесывая, свой воспалившийся
107
Так или иначе, но господин Кураев критикует "вальдорфскую педагогику":
"...Я не вхожу в разбор педагогической стороны дела. Из немецких источников я знаю, что в "вальдорфских школах" у детей хуже развивается математическое и естественно-научное мышление. Что же касается художественного, образного мышления, то и оно не слишком радует, потому что та интерпретация мира художественных образов, которую дают в этих школах, носит оккультный характер, который заслоняет собою все-таки христианское содержание большинства произведений европейского искусства. В результате в старших классах вальдорфские школы Германии вынуждены забрасывать всю свою специфическую методику и просто натаскивать учеников по обычным программам - чтобы те могли нормально сдать государственные экзамены".
Ясно, что господину Кураеву не дает, конечно, покоя антропософия, но, в частности, здесь критическая речь заходит о вальдорфской педагогике, в разбор которой, если верить давно писавшему сие диакону, он не утруждает себя войти.
Обращает на себя внимание вот это: "...чтобы те могли нормально сдать государственные экзамены". Эта мысль как таковая - всё! И говорит это уважаемый в неких кругах христианский мыслитель.
То, что вальдорфские школы Германии вынуждены на уровне старших классов отходить от избранной ими ранее педагогической тактики, и приступать затем к "натаскиванию" (!) во имя нормального государственного будущего учеников, - это, может быть, их тоска и искренняя боль, этих самых школ. Но, судя по интонации, данный мыслитель "сдачу государственных экзаменов" считает за привилегию, поэтому можно сделать честные выводы о самой доброй натасканности господина и христианина Кураева.
Отсюда вообще вытекает проблема всей критики, о которой в наш век было сказано предостаточно, а именно: критикую то, чего не знаю. Но здесь, ткнете пальцем вы мне, говорится: "Из немецких источников я знаю..." Кто не был источником, тот не в каких жизненных силах понять ни антропософию, ни плюсы и минусы данной педагогики. Критик просто напился из "немецкого источника" (возможно, что из знаменитого, баварского), и его весело, истинно по-русски, понесло...
Если даже нафантазировать, предположив, что богослов Кураев, сойдя наконец с государственного ума, вознамерится раскритиковать современное ему христианство, то, кажется, диакону предстоит тернистый путь: ему всё-таки придется стать христианином! Тем самым покончить с его пыльными источниками.
Итак, призываем теолога, если он ещё здравствует, покончить с "собой".
108
Ты истинно доволен, "познающий"? Ты уверенно, настойчиво даже бежишь вперед, и перед тобой открываются всё новые и новые, страхом леденящие, дали? Мы знаем, ты веришь: никого впереди! Только какая-то одинокая гладь, едва ли не требующая от твоей научной прозорливости - чтобы её несколько потеребили твои экспериментаторские руки. Да, ты боишься, но ты готов, ты готов безудержно познавать, сидя в построенных тут и там приспособленных бункерах.