Возраст не помеха
Шрифт:
– Ты выбрал правильную сторону, не каждому дают такую возможность, – кивнул майор, успокоившись наконец. – Если будешь продолжать служить честно и приносить пользу, достигнешь уважения. Пока же… – он взял короткую паузу, после чего обратился к своему адъютанту: – Лейтенант, вызовите охрану, пусть наш русский диверсант пока посидит в камере. Если разведка подтвердит его сведения, отпустим. И да, сообщите в дивизию, если еще не сообщили.
– Мне сделали такое предложение после того, как я наглядно доказал свою преданность, – фыркнул я, решив ответить и оставить за собой последнее слово.
Пипец! А если разведка не подтвердит? Точнее, как они подтвердят то, чего нет? Вот я и попался, похоже. Как же я такое упустил. Если наши удерживали меня до подтверждения данных, то почему немцы должны были поверить на слово? Понадеялся на то, что для немцев я как бы свой, военнослужащий вермахта, а для Красной армии – перебежчик. Что ж, теперь уж поздно думать.
Понравилась камера. Сразу как-то легче дышать стало. Это был обычный подвал, в котором фрицы сделали некапитальную выгородку для вот таких случаев. Камера и не пугала меня, но вот охрана… Выбраться из так называемой камеры можно, но вот выход из подвала охраняется. В любом случае мне нужно сидеть тут и ждать. Свалю раньше времени, путь к немцам мне будет «заказан», но и задерживаться не стоит. Сразу шлепнут, как только вернется разведка.
Что там наверху произошло через несколько часов, я не понимал, но вместо кого-либо, кто выведет меня отсюда, неважно, на расстрел или на свободу, я услышал шум боя. Черт возьми, да еще какого! Долбить начали где-то в стороне, но чуть позже канонада приблизилась настолько, что стало ясно: стреляют наши и прямо сюда. Дом, в подвале которого я находился в данный момент, ходил ходуном. Стало как-то не по себе от осознания того, что могу оказаться заваленным прямо тут, вот же дурацкая смерть…
Охрана, в начале обстрела просто насторожившаяся, сейчас уже бегала и суетилась. Испугавшись, что обо мне просто забудут, начал привлекать внимание фрицев.
– Эй, камрады, отпустите меня наверх, или хотя бы сообщите командиру обо мне. Не хватало еще, чтобы меня тут тупо завалило! – В ответ на меня даже не посмотрели. Я занервничал всерьез. – Унтер-офицер, – это один из моих надзирателей, – хватит делать вид, что вы не слышите! Сейчас наверху атака русских? Каждый солдат на счету, а вы дурью маетесь!
Внезапно фрицы остановились. Они уже было выходили из подвала, но все же задержались. Тот самый унтер, к которому я обратился, поднял винтовку и, не целясь, выстрелил в моем направлении. Что он этим хотел сделать, загадка, но все сложилось для меня просто идеально. Увидев, как унтер-офицер поднимает ствол, я машинально подался назад и, запнувшись обо что-то, рухнул на спину. Еще падая, я услышал выстрел и, ничего не ощутив, затаился. О, как же мне хотелось вскочить, заорать и потребовать позвать какого-либо из офицеров, но я сдержался.
Как оказалось позже, правильно сделал. Уж не знаю, приказ у охраны такой был или дурная инициатива, да только, выстрелив в моем направлении, немцы ушли. Пролежав так минут десять, прикидываясь ветошью, решился все же встать. Подгоняло чувство тревоги и опасности, стрельба-то продолжалась. Подкравшись к проему, ведущему наверх, пытался услышать хоть что-то, кроме грохота боя, но не выходило.
«Да иди уже, больше одного раза не убьют!» – сказал я сам себе и направился наверх.
В подъезде наполовину разрушенного дома, в котором и находился штаб вместе с подвалом, никого не было, но на улице слышалась стрельба. Пробираться пришлось через небольшие завалы, но вылез. В первую очередь удивило то, что стреляли где-то в стороне, как бы даже не на соседней улице. Дело в том, что дом стоял всего лишь вторым от перекрестка, практически на углу. Отсюда до железной дороги совсем ничего, а бой идет вроде как там… Неужели хренов майор полез все же по железке? Беда будет, значит, я просто лох и ничего не понимаю в немецкой логике, если не смог предугадать действий врага. А может, все намного проще. В этом подразделении меня тупо не знают, доверять немцы вообще не умеют, особенно русским, с чего я взял, что меня послушают?
И тут в стороне путей раздался такой грохот, что я даже присел от удивления. Однако. Плелся я именно в ту сторону, когда увидел бегущих немецких солдат. Именно бегущих, спасающихся от чего-то серьезно им угрожавшего. А до меня, наконец, дошло. Арта! Эти хреновы конспирологи в штабе армии специально запустили меня сюда, чтобы я слил немцам дезинформацию. Просчитали они врага, а вот я – лошара! Немецкий майор поступил именно так, как нужно было нашим, но не батальонному комиссару Рыкову, а чуток повыше, штабу армии и фронта. Я убедительно сыграл, доказывая немцу идти правым флангом. Тот в свою очередь проявил характер и поперся слева, а там его ждали. Скорее всего, Рыков и сам в курсе, выступил корректировщиком огня, не зря у них связь до сих пор работает. Все это зашибись, а мне-то что делать, а? К немцам вернусь, что будет? А если к нашим? Стоп. А ведь к немцам и надо! У меня даже свидетель есть, унтеру я так же, как и позже майору, рассказал, что и где будет. Значит, мне нужно явиться к немцам и просто рассказать, что произошло. Причем как можно быстрее. Да еще и добавлю, что майор приказал меня расстрелять, чтобы скрыть свою ошибку. Ох и замутил я, не разгрести теперь. Или это меня замутили?
Бегом, бегом, бегом. От кучи мусора к следующей, от стены к стене. Грохот, где-то рядом выстрелы из винтовок, бегу быстро и не отвлекаюсь. Бац! Я лечу на землю, сбитый точным ударом в ноги. Больно, однако. Пропахал несколько кирпичей своей многострадальной рожей и остановился. Перевернуться не успел, помогли.
– Встать! Быстро! – Естественно, на немецком языке. Как же хорошо, что метку, сорванную у меня при предыдущем задержании, мне вернули, правда, пришить ее не было возможности.
Поднялся, но слушать, точнее спрашивать, меня никто не собирался. Грубо пихнув в спину, придали ускорение. Потопал, за мной двое солдат в серой форме, подразделение незнакомо. Немцы попались как на подбор. Оба рослые, высокие, истинные арийцы, мать их. Вроде рядовые, не дали толком времени осмотреться. Винтовки у обоих смотрят мне в спину, пальнут не задумываясь. В этот раз целый квартал прошли и под мостом пересекли железку. О, блин, интересно, штаб шестой армии тут, или еще так близко не передвинули?
– К стене. Стой тут, – последовали резкие команды, которые пришлось выполнить.
Один из фрицев быстро исчез в ближайшем здании, находящемся в довольно целом состоянии, второй держал меня на мушке. Я протер лицо от грязи, да и саднило его сильно, и взглянул на второго немца.
– Расслабься, камрад, – спокойно произнес я на языке Гете и Шиллера, – свои. Вообще-то я возвращался в расположение…
– Молчать. – Вот блин, этот еще хлеще предыдущего.
Наконец, спустя несколько минут вернулся первый фашист и указал новое направление. Опять в подвал, да что ж так не прет-то?