Возвращение домой
Шрифт:
— Черта с два я уйду.
Рурк шагнул к женщинам, Сара вскрикнула и вцепилась в Дженнифер.
— Если бы ты знала, что тебе же будет лучше…
Внезапно раздался телефонный звонок. Обе женщины вскрикнули, Рурк сперва молча посмотрел на аппарат, потом пересек комнату и снял трубку.
— Да. Рурк.
Дрожа мелкой дрожью, Сара держалась за Дженнифер и следила за ним. Постепенно, по мере того как она наблюдала за его лицом, страх сменился волнением.
Немного послушав, Рурк бросил трубку. Потом мрачно посмотрел на женщин и сказал:
— Собирайте вещи. Мы летим домой. Эвелин в критическом состоянии.
Шериф Буфорд Петри вошел в комнату отделения и шлепнулся на стул возле стола Майка.
Молодой детектив оторвал взгляд от бумаг, которые читал, и ухмыльнулся:
— Эй, Буф, в чем дело?
Буфорд положил папку ему на стол.
— Взгляни.
— А что это?
— Я по кусочкам собрал всю информацию о покушениях на убийство. Любой из Кэтчемов хотя бы однажды мог попытаться убить Сару — вот какой получается вывод из всего этого. Но только несколько человек из подозреваемых присутствовали в каждом случае. Они были достаточно близко от места происшествия.
— Ну и?..
— Ну и тогда я провел проверку билетов на авиалиниях. И знаешь, дело того стоило. Похоже, лишь один человек из короткого списка, который я составил, ненадолго летал в Сарасоту и Палм-спрингз, то есть в города, ближе всего расположенные к строящимся курортам. И именно в то время, когда там происходили несчастные случаи. Каждый раз эта личность возвращалась обратно в ту же ночь. — Буфорд пухлой рукой указал на бумаги. — Имя я написал в отчете.
Майк быстро пробежал глазами по страницам и сквозь зубы присвистнул:
— О черт, Буф. Да, похоже, ты накрыл.
— Так точно. По крайней мере у нас хватает материалов для получения ордера на обыск. Надо сделать его поскорее. Насколько я слышал, Эвелин Кэтчем опять стало хуже. На этот раз, судя по всему, она не выкарабкается. Семейство и все ее помощники собрались на ранчо. Если главная цель всех покушений на Сару — убрать ее с пути до смерти Эвелин, преступник может запаниковать и заторопиться.
Майк захлопнул папку, вскочил со стула и схватился за пиджак.
— Пошли. Это надо остановить.
Глава 29
— Посмотри-ка.
— Гм… — Буфорд склонился над столом и кончиком карандаша прикоснулся к взрывному устройству. — Мы, кажется, нашли самодельную бомбу.
— Возможно, эта бомба рассчитана не только на то, чтобы убить, она могла спалить все дотла.
Майк принялся шерстить книжную полку, ничего не обнаружив, начал рыться в ящиках стола.
Буфорд обследовал комнату, заглядывая за картины, под шкафы, столы, в каждую вазу, даже поднял подушку на кресле. Внезапно напарник завопил:
— Вот оно!
— Что ты нашел?
Ухмыляясь, Майк передал три листка.
— Похоже, переснято из книги.
Буфорд пробежал глазами страницы и покачал головой:
— Ничего себе.
На страницах была изложена подробная инструкция по изготовлению бомбы из динамита с часовым детонатором.
Он вернул листки Майку.
— Положи в пакет и все остальные улики туда же. А я рвану на ранчо Кэтчемов, как бы не опоздать.
Так быстро Буфорд не бегал с тех пор, как ушел из отдела грабежей хьюстонской полиции, когда приходилось догонять грабителей. Через пять минут он уже сидел в патрульной машине и летел на запад, сирена выла во всю мощь, а он давил и давил педаль газа, до самого пола.
Эвелин умирала. Глядя из окна спальни, Сара обхватила себя руками и пыталась заставить разум и сердце смириться с неизбежным. Если бы даже случилось чудо, нашелся бы донор для пересадки костного мозга — слишком поздно. Доктор Андервуд сказал, что до конца остались дни, а может, и часы. Сара не могла точно выразить свои чувства словами. В ней бушевала буря чувств, от которых она онемела. Гнев, сожаление, боль, страх и еще множество, без названий…
Последние шесть месяцев Сара наблюдала, как тает Эвелин, но не могла поверить, что наступит такой день, как сегодня. Она считала, что в конце концов отыщется донор и Эвелин поправится. Казалось, с людьми вроде Эвелин подобное просто не может произойти.
Сама себе не признаваясь, Сара надеялась, что Эвелин постарается облегчить ее боль от некогда принятого жестокого решения. Но ничего подобного не случилось, Эвелин сохраняла дистанцию, никогда не говорила о прошлом, и у Сары не было никаких оснований думать, что мать снедает чувство вины.
И все-таки… она не хотела, чтобы Эвелин умирала.
Глаза жгло, Сара терла их пальцами, она ведь не спала больше тридцати шести часов. На ранчо они приехали на заре, потом они с доктором Андервудом сидели возле постели Эвелин до самого рассвета и все утро.
Сейчас доктор спал в одной из комнат для гостей, Сара тоже ужасно устала, но мысли не давали ей покоя.
Дежурили по очереди. Сейчас у Эвелин были Китти и Эрик. А потом их сменят Мэделин и Элис. Но Сара чувствовала, что ей следует быть там. Бог знает почему. Сара усмехнулась. Как бы ты ни боролся со своими чувствами, кровные узы не разорвать.
А может, Рурк правильно сказал: она по своей природе такая, что ей всегда надо о ком-то заботиться? Не важно, все не важно, она должна быть рядом с Эвелин в ее последние часы. Никому, даже матери, отказавшейся от тебя, нельзя разрешить умирать в одиночестве.
От жены Пола никакого толку, Моника впадала в истерику, когда ей предстояло сидеть возле Эвелин, видимо, это дело не для нежных натур.
Сара бесцельно ходила по комнате. Интересно, где Рурк? Может, внизу, с остальными членами семьи? После звонка с сообщением об Эвелин он не разговаривал с ней, Сара не знала причину — или его ранили ее подозрения, или он в ярости оттого, что она его вычислила.
Внизу раздался крик, зазвонил звонок, началась страшная суета.
Нахмурившись, Сара вернулась к окну. С этого угла ничего не было видно, крики доносились со стороны сарая, за домом. Боже, что там еще?