Возвращение домой
Шрифт:
— Я хочу, чтобы ты ушел. Вон из моей квартиры! Из моей жизни. Из моей пьесы!
— Ладно, Китти, любимая. Ты же этого не хочешь.
— Нет, хочу. Возьми, что тебе нужно, остальное заберешь в театре через несколько дней.
— Ты шутишь. Постарайся успокоиться и выслушать меня…
— Я сказала: вон отсюда.
— Ну ладно. Слушай…
— Вон! Вон! И если ты и твоя шлюха не уберетесь отсюда через пять минут, я позвоню в полицию.
Дарла кинулась к двери, как кролик.
Лицо Майлза помрачнело.
— Хорошо. Я уйду. Но ты об этом пожалеешь. Премьера твоей драгоценной пьесы через четыре дня. Ты забыла? Без меня в главной роли она провалится, и кредиторы будут дышать тебе в спину. И что же скажет твоя дорогая мачеха, обнаружив, на что ты сделала ставку? Ты сделала ставку на ее смерть!
Боль и стыд охватили Китти. Но она держалась.
— Ты не единственный актер в этом городе.
— Да ну? Неужели ты и впрямь веришь, что меня может заменить дублер? — Майлз хмыкнул. — Дэн Бруссард и половины меня не стоит.
— А я думаю, он замечательный актер.
— Да что ты? Очень сомневаюсь, что он справился бы с ролью, которую я играл с тобой последние восемь месяцев. — Его губы скривились в отвратительной ухмылке. — Я же никогда тебя не любил. Я знал с самого начала, насколько ты богата. Наше знакомство я подстроил, а потом соблазнил тебя.
Китти побледнела, а Майлз, продолжая улыбаться, вернулся обратно в спальню и стал запихивать вещи в спортивную сумку, потом пошел в ванную. Китти неотступно следовала за ним.
— Но… ты же не мог знать. В театре я никому не рассказывала о семье. Никто не догадывался.
Майлз перестал сгребать бритвенные принадлежности с полки, вскинул красивую голову и деланно рассмеялся:
— Ах, бедненькая маленькая богачка. Наивная малышка Китти. Потому-то мне так легко все удалось. — Он снова противно ухмыльнулся. — Да все знали. Каждый актер, каждый рабочий сцены. Все. Неужели ты надеялась сохранить инкогнито при такой-то мачехе?
Он перекинул ремень сумки через плечо. У Китти голова шла кругом. Она прошла за ним через спальню и гостиную.
— Так все время, что мы были вместе, все эти месяцы, это была ложь?
Майлз остановился у двери и посмотрел на нее:
— Чистейшая. Сказать по правде, ты мне даже привлекательной не кажешься. С тобой было ужасно скучно. Но ты оказалась удобной кормушкой и годилась для постели. С твоей помощью я неплохо продвинул свою карьеру. Как жаль, что ты все испортила в последний момент. Плохо, Китти.
Потеряв дар речи от обиды, девушка молча смотрела на Майлза.
А он наслаждался эффектом, глядя на ее потрясенное лицо.
— Тебе остается надеяться на одно — чтобы твоя драгоценная мачеха поскорее умерла. Иначе туго придется. «Темная сторона луны» провалится.
Элис постучала в дверь спальни Эвелин и просунула голову:
— Мистер Фэллон, вертолет ждет.
— Я сейчас. — Рурк щелкнул замками кейса и встал. Потянулся к похудевшей руке Эвелин, лежащей поверх атласного покрывала, подмигнул: — Держись, красавица.
— Подожди, Рурк. — Слабое пожатие стало крепче. — Ты постараешься побывать в субботу на премьере у Китти? Да? С Сарой. Вместо меня.
— Разумеется. Я днем вернусь из Парижа, Сара встретит меня в Нью-Йорке. Не волнуйся. Первый спектакль по пьесе Китти мы не пропустим. Правда, дорогая?
Он посмотрел на Сару, она кивнула.
— Как замечательно, да? Первый успех. — Глаза Эвелин повлажнели, осунувшееся лицо засияло. — Представляете, моя маленькая Китти — писательница. Я так ею горжусь. Как бы хотелось оказаться в театре.
Рурк снова посмотрел на Сару. Она отвернулась к окну с напряженным лицом. Сара никогда бы не призналась, но Рурк почувствовал, что замечание Эвелин задело ее.
— Не беспокойся. Скоро сможешь.
Губы Эвелин дрогнули в попытке улыбнуться.
— Ты всегда умел морочить голову слабому полу. А теперь иди, до Парижа путь неблизкий.
Рурк коснулся губами ее лба.
— Ты не против, если я на несколько минут похищу Сару?
— Конечно нет. Сара, проводи мужа. И скорее возвращайся. Мне надо поговорить с тобой.
Сара молча встала и вышла с Рурком в прихожую, потом на лестницу. Там он коснулся ее руки и остановил.
Она подняла на него глаза, спокойные и отчужденные. Внутри все дрожало. И влекло к нему. Сара сама себе удивлялась, как можно испытывать два таких разных чувства одновременно.
Он внимательно заглянул ей в лицо.
— Сколько времени мы будем с тобой вот так, Сара? Уже прошла неделя. Ты избегаешь меня, а когда я рядом, едва разговариваешь и почти не смотришь.
Сара не поднимала глаз. Ей было больно. Слишком больно. Сложив руки перед собой, она уставилась в пол. Ужасно, но он все еще оставался желанным для нее. Его запах кружил ей голову.
— Я… Я не знаю.
— Я скучаю по тебе, Сара. — Кончиками пальцев он коснулся ее шеи. — И хочу тебя.
Задрожав, Сара отпрянула и отвернулась.
— Не прикасайся ко мне.
— Мы никогда не поймем друг друга и не разберемся, если ты не захочешь поговорить со мной.
Продолжая смотреть в другую сторону, Сара молчала. Секунды шли, она чувствовала, как нарастает гнев Рурка, его нетерпение, он напрягся, отстранился, а Сара больше не могла сдерживать дрожь. Ее колотило.