Возвращение к звездам: фантастика и эвология
Шрифт:
— Расширять культурное сотрудничество
— Способствовать созданию в пространстве СНГ региональных объединений
— Способствовать проникновению на территорию СНГ крупных российских корпораций, прежде всего РАО ЕЭС России, Газпрома, Транснефти
— Иметь в качестве стратегической цели тесно связанные политико- экономические объединения внутри СНГ, созданные вокруг России («Союз четырех», «Золотой круг» и т. п.)
Заметим здесь, что дальнейшее проведение «запаздывающей» внешней политики в пространстве СНГ приведет к тому, что оно будет потеряно, а следующей «площадкой» — для той же игры по тем же правилам — станет
В мире «Туманности Андромеды», или «Когда счет идет на столетия»: Россия на Тихом океане
Как-то, при анализе романа И. Ефремова «Туманность Андромеды», обнаружилось, что время в этом тексте не двигается. Технические системы развиваются с неправдоподобной медлительностью (прирост характеристик звездолетов составляет единицы процентов за столетие), социальные отношения не развиваются вообще, даже на уровне личности время стоит: за характерное время звездной экспедиции порядка 20 лет на Земле ничего не изменилось, даже возлюбленная Эрга Ноора по-прежнему молода. Автор не акцентировал на этом особого внимания, но в действительности он просто изображал цивилизацию не-европейского типа, с выраженными «восточными» корнями.
Россия — по крайней мере со времен Петра — настаивает на своей принадлежности к Европе, и с учетом впечатляющего динамизма ее истории с этим трудно не согласиться. Однако в некоторых вопросах наша страна ведет себя так, будто у нее сколько угодно времени и потеря трех-четырех столетий ничего для России не значит.
Первая попытка России выработать стратегию борьбы за Тихий океан принадлежит XVIII столетию. Григорий Шелихов, сын небогатого купца из Рыльска, начал эту операцию, добравшись до Иркутска и вступив в местную колонию зверопромышленников. Накопив средства, он закладывает в Охотске три парусных корабля и с суммарным экипажем 192 человека отправляется в плавание. Он поставил перед собой следующие задачи:
— Создание факторий, то есть присоединение к России де-факто Командорских и Алеутских островов, Аляски, Калифорнийского побережья
— Создание русскоязычных школ для местных жителей (русский язык, русская литература, Закон Божий, арифметика)
— Установление экономического и военного контроля над Гавайским архипелагом
— Установление присутствия России на Филиппинских островах, Тайване и в Голландской Ост-Индии (Индонезии)
— Перевод российского форпоста на Дальнем Востоке из Охотска в Авачинскую бухту полуострова Камчатка
Большую часть этих задач Шелихов успешно решил за три года. Затем он вернулся в Иркутск, отчитался перед местными зверо- и золотопромышленниками, был послан в Петербург, доложил проект «Русская Америка» высшему руководству Империи, получил высочайшую поддержку и благословение, вернулся в Иркутск готовить новую экспедицию и скоропостижно скончался от неизвестной болезни.
Последователи Г.Шелихова не имели его пассионарности и размаха, но распорядиться наследством, в общем, сумели, обеспечив за собой и за Россией Алеуты, Аляску, Калифорнийское побережье.
Затем Россия начала терять эти земли. Сперва Калифорнию, а затем и Аляску с Алеутами. Последний акт ликвидации «Русской Америки» и российского влияния на Тихом океане пришелся на царствование Александра Второго. Вряд ли Освободитель с легким сердцем расставался с завоеванными землями, зарабатывая сомнительную славу первого русского
Александр Третий подошел к тихоокеанским задачам с истинно царским размахом. Опираясь на Петропавловск и Владивосток, оборудованные как первоклассные крепости, он начал строительство колоссальной трансконтинентальной магистрали. Руководителем проекта был наследник престола Великий князь Николай Александрович. Одновременно началось сосредоточение на Дальнем Востоке российского Тихоокеанского флота. Предполагалось, создав все необходимые предпосылки, развернуть активные действия на Тихом океане, прежде всего в его западном секторе.
К несчастью, Николай Второй в тонкости отцовских замыслов посвящен не был. В результате Россия, воспользовавшись случайно подвернувшимся тактическим шансом, захватила Порт-Артур и оказалась преждевременно втянутой в войну с Японией. Война эта обернулась политической катастрофой, потерей половины Сахалина и ликвидацией русского Тихоокеанского флота.
После Второй Мировой войны Сахалин вернулся обратно, а с ним и полезный «довесок» в виде Курильского стратегического барьера, но особого интереса не вызвал. За прошедшие десятилетия на острове даже не сочли нужным заменить железнодорожную колею на русскую. В эпоху Третьей Мировой («холодной») войны Дальний Восток рассматривался лишь как место базирования подводных ракетоносцев.
Сейчас, через 250 лет после Шелихова, перед Россией вновь стоит задача определить свою тихоокеанскую политику. На сегодня восточнее меридиана Иркутска живет менее двенадцати миллионов человек, непосредственно в Дальневосточном федеральном округе — около трех миллионов. Экономическая, социальная, культурная связность этого региона с Россией очень мала. Экономика ряда областей ДВФО растет значительно быстрее, нежели увеличивается пропускная способность инфраструктуры. Согласно «транспортной теореме» это означает, что при «позиционной игре» на «мировой шахматной доске» Российская Федерация Дальний Восток не удерживает.
Рост рынка АТР и перспективы активного развития тихоокеанской торговли — все это ставит Россию перед необходимостью как-то соотнести свое региональное развитие с мировыми трендами. Эту проблему российский истеблишмент решает, по крайней мере, с момента создания федеральных округов, если не раньше. Тем не менее по сей день программы развития Дальнего Востока нет и не предвидится, средства на ее разработку и реализацию не выделены [214] . В этих условиях отдельные субъекты Федерации начинают разрабатывать собственные самостийные стратегии и политики — с вполне понятным результатом.
214
С 2004 года ситуация в этом отношении изменилась к лучшему: Владивосток намечен как место проведения форумов ФТЭС и ШОС, в хозяйство региона вложены крупные финансовые ресурсы, вновь начались разговоры о строительстве Сахалинского моста, но вернуть потерянные темпы трудно, тем более что развертывание стратегических инвестиционных проектов на Дальнем Востоке по-прежнему происходит очень медленно.