Впервые в жизни
Шрифт:
— Я уже говорил, возникли кое-какие дела.
— Какие именно?
Ну, например, поцелуи с Эми.
— Должен был повидаться кое с кем. Это по работе.
— По работе? С каких пор ты работаешь по ночам?
— Человек заблудился в горах. Пришлось искать.
Ну вот. Это по крайней мере половина правды. Ну ладно, возможно, четверть правды.
Тай ответил недоверчивой улыбкой.
— Не забыл, что я сплю с женщиной, которой Эми позвонила в тот день?
Ах, черт!
— Прекрасно! Значит, я навещал заблудившегося
— Интерееееесно! — протянул Тай.
— И что тебе интересно?
— Ты ходишь в закусочную только в смену Эми. А теперь еще и находишь предлоги ее навестить.
Мэтт неожиданно осознал, что готов к раунду номер два. Вскочив, он жестом пригласил Тая подойти.
Тай, который всегда был рад принять вызов, ухмыльнулся и двинулся на Мэтта, но Джош, заложив в рот два пальца, резко свистнул, остановив начинавшийся поединок, и показал на жужжавший мобильник Мэтта.
— Это с работы, — сообщил он, бросив Мэтту телефон.
Тай снова уселся на мат.
— Вовремя, потому что я собирался надрать тебе задницу.
— Не дождешься! — фыркнул Мэтт и мудро отодвинулся подальше от Тая, прежде чем ответить на звонок.
Через полчаса Мэтт, успевший принять душ, уже шел к Скво-Флэтс. Звонила группа туристов, обнаружившая воровство в лагере.
Мэтт припарковался на тропе, поднялся к лагерю и выслушал перечень пропавшего: камера, айпод с сенсорной клавиатурой, смартфон и армейский швейцарский нож. Туристы не позаботились запереть свое имущество — ситуация, сотни раз виденная Мэттом. Он любил называть это синдромом Мэри Поппинс. Люди покидали большие страшные города, чтобы отправиться в горы, и считали, что находятся в полной безопасности, потому что все плохие парни оставались в городе.
Но правда заключалась в том, что Служба охраны национальных парков занималась самым большим количеством различных преступлений по сравнению с другими подразделениями правоохранительных органов. Когда Мэтт пытался обнародовать этот факт, никто ему не верил, хотя он говорил чистую правду.
Получив жалобу, он несколько часов обшаривал местность, стараясь предотвратить новые грабежи. В его подчинении было четверо лесничих. Каждый отвечал за свой участок в Норт-Дистрикт, который ежедневно патрулировали.
Но участки были слишком велики, и люди просто не могли успеть всюду.
Сказывалось сокращение бюджета.
Поскольку воры наверняка позаботились получить разрешение, Мэтт задерживал для проверки всех, кто попадался ему на пути. На южной границе он нашел двух парней. Они стояли на скале, готовя веревки, чтобы спуститься вниз, в Мартис-Вэлли.
Лэнс и Такер Ларсоны были братьями, хотя по виду не скажешь. Такер был высок и атлетически сложен, Лэнс — куда ниже ростом и худой как палка: следствие кистозного фиброза, пожиравшего тело двадцатилетнего парня. Они управляли
Оба кивнули Мэтту. Тот оглядывал братьев, соображая, стоит ли обыскать их сумки.
В прошлый раз он застал их за пожиранием шоколадных пирожных в честь успешного восхождения. Пирожных, от которых глаза покраснели, а губы растянулись в идиотских улыбках.
Пирожных, начиненных каким-то наркотиком.
— Привет! — беспечно улыбнулся Лэнс.
Такер, никогда не друживший с представителями властей, частенько задерживающими братьев, не улыбнулся и ничего не сказал.
— Пирожными запаслись? — осведомился Мэтт.
— Нет, сэр, — поклялся Лэнс. — Сегодня у нас никаких пирожных.
Его слова заставили Такера улыбнуться. Значит, эти скалолазы уже успели их сожрать. Прекрасно!
— Осторожнее на скалах! — предупредил Мэтт. — Вы проверили, в каком состоянии это место?
— Грязевые оползни, — кивнул Лэнс. — Надеюсь увидеть, как Такер съедет вниз на заднице, как в прошлом году на этом самом месте.
Он похлопал по рюкзаку:
— На этот раз у меня есть айфон, чтобы сделать видео для Люсиль.
Мэтт покачал головой и зашагал обратно в лесничество, где ждала гора бумаг, но почти рядом с Скво-Флэтс обнаружил обуглившуюся траву: остатки незаконно разведенного костра. Костры разводить запрещалось, особенно в это время года. Хотя костер загасили, но пепел был еще теплым, и к тому же он услышал быстрые шаги: кто-то спешил убраться отсюда.
И причина тому была одна: сознание собственной вины. У кого-то было что скрывать.
Мэтт пустился в погоню и вскоре увидел чью-то бегущую со всех ног фигуру. Мальчишка, возможно подросток, мчался, не разбирая дороги.
— Стой! — крикнул Мэтт.
Тот не остановился. Такие никогда не останавливаются.
Мэтт легко догнал его и поймал за воротник свитера.
— Не шевелись! — велел он, но парень стал вырываться. Разумеется, это ему не удалось, и Мэтт тряхнул его, чтобы слова лучше доходили. Капюшон упал, открыв грязное лицо, злобно кривившийся рот, пышущие яростью глаза. Как ни странно, это оказалась девчонка. Тощая как палка девчонка.
— Отпусти! — завопила она, лягнув Мэтта в коленку. — Не прикасайся ко мне!
Иисусе! Да ей, возможно, уже шестнадцать. Он отпустил ее, но прежде чем она успела поднять ногу, остановил жестким окриком:
— Даже не думай!
Она вызывающе вскинула подбородок и обхватила себя руками.
— Я ничего плохого не делала.
Голос человека образованного, без всякого акцента, но одежда грязная, порванная и висит как на вешалке.
— Почему же тогда убегала? — поинтересовался он.
— Потому что ты за мной гнался.
Она не добавила «идиот», но это и так было ясно.