Враг для самого себя
Шрифт:
– Сто двенадцать, – с беспокойством подчеркнула медсестра. Она обернулась к врачу, ожидая от него каких-либо указаний. – Ввести успокоительного?
– В этом нет нужды, – ответил он, подойдя к изголовью кровати.
Малышка вжалась в спинку. Эмоции все сильнее хлестали по ней. Бедняжка закрыла руками уши, надеясь отгородиться от раздражающего пиканья приборов.
– Всё хорошо, – располагающим голосом заговорил доктор.
– Нет! Выключите! Уберите это от меня! – не своим голосом закричала она, задыхаясь от паники. – Дядя Дерен! Я больше не буду рисовать!
– У неё паническая атака.
–
Капельница сильной мешалась ей. Софи протянула руку к трубке, взялась за неё и…
– Тише-тише, – успокаивающе продолжил мужчина, взяв её за руку. – Не надо так беспокоиться. Мы не причиним тебе вреда, – заверил он, но такой доверительный тон не сделал погоды. Софи высвободилась и сорвала с себя несколько датчиков. – Мы не обидим тебя, честное слово.
Положительного результата не последовало. Девочка разрыдалась.
– Добавь ещё раствора, – мягко сказал доктор, обращаясь к своей помощнице.
Девушка добралась до капельницы и поменяла пакеты с жидкостью.
– Нет! Не надо! – продолжала кричать она. – Отпус…
Она затихла, не окончив предложение. Хрупкое тельце повалилось обратно на кровать, провалившись в полное забытье.
– Успокоительное?
– Так резко? – с сомнение сказал доктор. – Очень сомневаюсь. Тут что-то другое. И кто такой этот Дерен?
Девушка вновь обратилась к монитору.
– Шестьдесят. Мне кажется, она просто бредит.
– Да что тут происходит?
Было очевидно, что доктор Майлз терялся в догадках. На его памяти такой случай впервые. Врачебного опыта не доставало, чтобы разобраться в ситуации.
– Может быть шоковое состояние на неё так действует? – предположила медсестра.
– Всё может быть, – ответил он, вытирая пот. – Позови Роберта, хочу с ним посоветоваться.
– Сейчас, – судорожно ответила медсестра, поспешив за помощью.
Через пять минут явился Роберт вместе со своим аспирантом и помощницей Майлза.
Ситуация усугубилась. Жизненные показатели Софи скакали как лошади на скачках. Встревоженные врачи и аспиранты бегали вокруг кровати, словно тени, с беспокойством следя за показателями приборов. Они шептались между собой, обмениваясь встревоженными взглядами, пытаясь понять, что вызывает эти периодические обмороки и изменения в показателях. Лица врачей хранили профессиональную сдержанность, но в глазах читалась озадаченность и тревога.
Час спустя все поуспокоились. Медицинские приборы показывали стабильно-нормальные жизненные показатели. Аспиранты ни на шаг не покидали Софи, а Майлз с Робертом обменивались теориями и предположениями, смотря на распечатанные данные.
– Где я? – спросила Софи, проснувшись от неспокойного и кратковременного сна.
Доктора обернулись, смотря на пациентку.
– Всё в порядке, милая, ты в больнице, – мягко сказала девушка, улыбнувшись девочке.
– Тело болит, – с трудом выговорила она. Девочка выглядела болезненно. – Я… хочу отдохнуть.
Диалог ей давался весьма тяжело. Сил у неё было не много.
– Отдыхай, мы о тебе позаботимся.
Софи слабо улыбнулась и прикрыла глаза.
– Как она? – спросил Майлз, явно обеспокоенный состоянием пациентки. Он боялся, что она снова потеряет сознание.
– Без изменений. Она в норме, – ответил аспирант, вглядываясь
– Это радует.
Детектив Томсон шёл по лабиринту больничных коридоров, надев на себя белый халат. Долгое время он пытался пробиться к Софи с боем, но, сидевшая на посту женщина оказалось слишком убедительной и… злой. Она не поддавалась ни на какие уговоры, ссылаясь на плохое состояние девочки и внутренние распорядки больницы. Скажем честно, время для посещений ещё не наступило, ночью гостей не принимают, так что, у полицейского было очень мало шансов. Да и в реанимационное отделение вряд ли могут пустить постороннего. Единственное, что оставалось Брайану – ждать.
За время ожидания ему удалось вздремнуть, ведь ночь выдалась довольно сумбурной и дёрганой. К тому же, многое требовалось обдумать. Женщина долгое время старалась прогнать детектива, но он сослался на букву закона и довольно непростые обстоятельства. Ей уже были известны эти обстоятельства, а вскоре, о них узнает каждый житель Старенфорда. Жестокое убийство знаменитой семьи богачей невольно облетит каждого человека. Такие моменты журналисты пытаются не упускать и прикладывают не мало сил, чтобы новости вышли как можно скорее, ведь за твоей спиной этим делом занимаются и другие твои коллеги по цеху. Потому, работница больницы отстала от детектива, уютно умостившегося на скамейке и начала бубнить себе под нос: «Да что ж такое творится! Она ведь ещё маленькое дитя! Что ж с ней будет?».
В бело-голубом коридоре гулкие шаги одинокого путника эхом отскакивали от стен, отзываясь тоскливым стоном. Флуоресцентные лампы бросали резкий, беспощадный свет на бесчисленные двери, каждая из которых скрывала за собой чью-то драму.
Томсон был гостем в этом мире боли и страданий, посторонним в этом лабиринте человеческих душ и разбитых надежд. Ему было неуютно. Такие места он любил меньше всего.
Он медленно брёл по коридору, его взгляд скользил по открытым дверям палат. Внутри он видел застывшие лица пациентов, их глаза, полные боли и отчаяния. Встречались, конечно и счастливые лица, но их было много меньше.
Медсёстры в белых халатах, подобно призракам, скользили от палаты к палате. Воздух пропитался запахом антисептика и безнадёжности. Из туалетов сильно несло хлоркой. Даже если оставить окна открытыми на пару дней вонь всё равно не выветрится.
По левую руку открылись двери лифта. Оттуда вылетело четверо работников медучреждения, сопровождавших каталку с больным. Мужчина стонал и мучился, ёрзая на каталке. Медсестра держала в руках капельницу, медбрат нёс какой-то прибор, остальные двое толкали транспортное средство.
– С дороги! – вскричал мужчина, находящийся впереди каталки.
Томсон отскочил от несущейся толпы.
– Что с ним случилось?! – спросил ещё один врач, внезапно появившийся в коридоре.
– Пульс упал. Лёгкие не справляются. Давление тоже падает! – нервно ответила медсестра.
– Плохо дело, – сказал он, даже не удосужившись соврать больному. Похоже, ему было совсем наплевать на происходящее вокруг, его занимала только боль.
Брайан проводил их взглядом, после чего те скрылись за дверьми с табличкой: «Реанимация. Вход только для сотрудников больницы!».