Враг неведом
Шрифт:
(пьёт из стакана воду)
Весь предыдущий месяц поведение высших должностных лиц Украины напоминало поведение выпущенных из лечебницы сумасшедших. Уже через день после «ядерной катастрофы», когда исчезли все украинские АЭС, составляющие примерно половину энергобаланса страны, киевские власти, вместо того, чтобы срочно восстанавливать и вводить в эксплуатацию ранее законсервированные мощности и разблокировать поставки угля с Донбасса, не нашли ничего лучше, кроме как увеличить тарифы для населения: на электроэнергию — в восемь раз, на газ — в пять, на водоснабжение — в девять, на вывоз отходов — в шесть с половиной. И это были ещё цветочки. Двадцатого мая правительство объявило внеочередной призыв на военную службу более двухсот тысяч резервистов, а двадцать пятого разрешило так называемым «национальным активистам» производить изъятия транспорта и иного имущества граждан и организаций с формулировкой «для нужд обороны от российской агрессии». Стоит ли говорить, что эти изъятия обернулись банальными грабежами?
(короткая пауза, тишина в зале)
Единственным условно разумным поступком
(снова пьёт воду)
Теперь что касается позиции официальной Варшавы. Ваш президент заявил, что собирается ввести войска в соседнее государство, якобы для защиты польского населения… Это что такое? С какого, простите, перепуга Винницкая, Житомирская, Хмельницкая и другие области правобережной Украины стали местами компактного проживания польских граждан? Или вы просто решили, что это ваши исконные земли, вы их когда-то воевали, так подайте теперь сюда? Нет, такой подход никуда не годится. Если вы страстно желаете восстановить Речь Посполитую, начните хотя бы с того, что узнайте, что думают остальные. Я имею в виду тех жителей Украины, которые, по вашему разумению, должны вдруг стать гражданами польского государства. Может, они не согласны? Спросите их и послушайте, что вам ответят. Или, быть может, новой Великопольше эти люди вообще не нужны, а нужны территории, на которых они проживают? Знаете, в последнее верится гораздо больше, чем в декларируемый со всех трибун альтруизм нынешних польских политиков. Мы, например, с некоторых пор привыкли доверять фактам, а не пустым заявлениям. А факты сейчас таковы. На границу с Украиной с запада и севера перегруппированы три из четырех имеющихся польских дивизий: 6-я Поморская механизированная имени короля Казимежа Ягеллончика, 12-я механизированная имени князя Болеслава Кривоустого и 11-я Любусская бронекавалерийская имени короля Яна Третьего Собесского. Кто может объяснить, почему перегруппировку этих соединений стали осуществлять ещё в середине мая, за три недели до начала крупномасштабного украинского наступления на Донбасс? Зачем в срочном, почти пожарном порядке в Польше приступили к формированию еще четырех дивизий и одиннадцати бригад общей численностью около сорока тысяч человек с дислокацией на Люблин, Жешув и Кросно? Что это, как не подготовка к вторжению и последующей оккупации западных областей Украины? Неужели вы так же, как бывшие киевские руководители, думаете, что никто в мире не понимает смысла ваших военных приготовлений? Нет, господа хорошие, мы это прекрасно видим, поэтому предупреждаем заранее. Даже не пытайтесь. Будет хуже, намного хуже, чем на Ближнем Востоке…
В: Следующий вопрос, пожалуйста.
К: Хелен Фишер. Телерадиокомпания «Дойче Велле». Господин Президент, я бы хотела плавно перейти с темы войны, которая в Европе никому не нужна, на тему экономики. Мы все видим, как после ядерной катастрофы возросла потребность в обычном топливе и, в первую очередь, в углеводородах. Пусть цены на них сильно выросли, но потребности, если и уменьшились, то ненамного. Однако привычные пути транспортировки, как с Ближнего Востока, так и из России, подвергаются сегодня многим опасностям. Неделю назад международный консорциум объявил, что реализация проекта «Северный поток-2» временно приостанавливается. У всех в Германии это вызывает серьезную озабоченность. Ведь ГТС Украины, через которую ещё прокачиваются довольно большие объемы природного газа, сегодня работает с перебоями. А если ситуация там в ближайшее время не нормализуется, об этом транспортном
ПР: Внезапно остаться без топлива — это, как минимум, неприятно. Живя в России, мы это хорошо понимаем. Рад, что теперь это поняли и в Европе. Однако, говоря футбольным языком, сейчас мяч на вашей стороне поля, фрау Фишер. То есть, на стороне Германии и Объединенной Европы. Лукавство в том, что вы точно знаете, почему срываются планы по «Северному потоку». Знаете и молчите, делая вид, что не в курсе. Это ведь не Россия ставит палки в колеса нужному всем проекту. Отнюдь не Россия в начале июня отозвала разрешение на прокладку газопровода в своей экономической зоне, а две европейских страны — члены Евросоюза. Мы слышали, что сегодня, имея четкое представление об итогах «Двухдневной войны» на Ближнем Востоке, они готовы заново рассмотреть нашу заявку и намекают на то, что решение по ней может быть принято в кратчайшие сроки. Это, безусловно, хорошая новость, но мы теперь уже не уверены, что этого будет достаточно. Кто даст гарантию, что реализация совместного проекта опять не сорвётся? Два считающихся цивилизованными государства повели себя, словно капризные дети, поставив свои политические амбиции выше экономических обязательств. Хочу — даю разрешение, хочу — отзываю. Так дела не делаются, господа. Или мы, действительно, строим новый газопровод, или не строим, и тогда Европейский Союз выплачивает неустойку за понесенные консорциумом затраты и упущенную выгоду. Поверьте, сегодня у России есть все возможности, чтобы заставить Европу заплатить этот штраф в полном объеме. И это не угроза, это констатация факта. Поэтому сейчас мы попросту ждём. Ждём, что предложите вы, поскольку не знаем, на самом ли деле вам нужен наш газ, или нам проще отправить его другим потребителям и по другому маршруту.
В: Кто следующий?.. Представьтесь, пожалуйста.
К: Морис Соше. Международное агентство «Франс Пресс».
ПР: Я слушаю, господин Соше.
К: Господин президент, я тоже хочу поговорить немного об экономике. Вы, безусловно, знаете, как сильно ядерная катастрофа ударила по Французской республике. Шестьдесят процентов всей электроэнергии генерировалось на атомных электростанциях. Их теперь нет, и в нашем энергобалансе образовалась огромнейшая дыра. Стоит половина промышленности, в стране введен режим жесткой экономии, фермеры сокращают посевы и поголовье скота. Скажите, что думает Россия о проблемах восстановления европейской экономики и, в частности, экономики Франции? Не могли бы вы пойти нам навстречу и отменить введенные несколько лет назад санкции по импорту продовольствия? Это очень помогло бы нашему аграрному сектору.
ПР. Хм… Позиция весьма любопытная. Мы свои санкции еще не рассматривали, а вы свои отменИте.
К: Господин Президент! Я понимаю, что наша позиция весьма уязвимая, но поймите и вы нас. Европейский Союз — структура бюрократическая, решения принимаются долго и только всеобщим консенсусом. Брюссель может рассматривать вопросы о санкциях несколько месяцев. Такова процедура.
ПР: (пожимая плечами) На нет, как говорится, и суда нет. При всем уважении к Франции, для меня лично интересы России важнее. Хотите взаимовыгодно торговать и сотрудничать, решайте проблемы со своими обюрократившимися политиками. Восстановление европейской экономики — это, в первую очередь, ваша забота. А нам и своих хватает…
В: Дальше, пожалуйста.
К: Сергей Брилёв. Телекомпания «Россия-1».
ПР: Здравствуйте, Сергей.
К: Здравствуйте, Владимир Владимирович. Мой французский коллега очень удачно затронул тему восстановления экономики. А поскольку наша экономика тоже достаточно сильно пострадала от ядерной катастрофы, хочу задать Вам похожий вопрос. Владимир Владимирович, как продвигается восстановление ядерных объектов России?
ПР: Вообще говоря, на такие вопросы принято отвечать: «Без комментариев».
К: Ну, а всё-таки? Или это государственная тайна?
ПР: В определенном смысле, да. Так и есть. Тайна. Однако и полностью игнорировать этот вопрос было бы не совсем правильно. Лукавить тоже. Поэтому я скажу так. Восстановление идёт тяжело. А если ещё точнее… Да никак оно пока не идёт, если честно.
(шум в зале)
Да-да. Не стоит обманываться. Полностью восстановить атомную промышленность в ближайшем будущем невозможно. Ни у нас, ни у американцев, ни где-то ещё. Многое утрачено безвозвратно. Сейчас можно лишь подсчитать ущерб и оценить перспективы. Но даже и это дело не одного дня. Люди — вот основная проблема. Инженеры, ученые, техники. Все они — носители бесценнейшей информации. И они все исчезли. А вместе с ними исчезла и технология. Единственное, что мы можем сейчас — это сохранить то, что осталось, беречь как зеницу ока, развивать, учиться, пробовать восстанавливать, переоткрывать заново… Я, конечно, мог бы сказать, что надо работать совместно, в кооперации на уровне государств, исследовательских институтов, научных групп, отдельных ученых. Что только вместе мы сможем быстро восстановить знание, потерянное в ядерной катастрофе… Мог бы, но не скажу. Потому что вижу: время для этого ещё не пришло. Мы слишком не доверяем друг другу, чтобы действовать сообща…
(тишина в зале)
В: Вопросы закончились?
К: Нет-нет, не закончились. Можно мне?
В: Пожалуйста.
К: Морган Алистер. Газета «Вашингтон Пост». Господин Президент, у меня два вопроса. Первый: собирается ли Россия продолжать войну и высаживаться на территории США? Второй: если президенту Трампу объявят на следующей неделе импичмент, примет ли его Россия в качестве политического иммигранта?
ПР: Отвечу кратко. На первый вопрос: нет, не собирается. На второй: подаст прошение — рассмотрим в общем порядке. Дальше, пожалуйста.