Враги целуют жадно
Шрифт:
– Ты издеваешься надо мной? Или это шутка такая?
Вадим отстранился, вынуждая Полозову смотреть ему в глаза.
– А я похож на шутника? – процедил раздраженно. – Не ты ли, на пару с Зоей верещала, что Аня на публику играет? Что она специально выделывается, чтобы побольше внимания к себе привлечь? И что вас это жутко бесит?
– Ну и…
– Считай, что я пожертвовал собой, выполняя ваше желание! – остановил он ее жестом. – Ускорил
– Допустим, - подозрительно прищурилась Ксюха. – Но в таком случае, зачем ты к Клюеву полез? Зачем остановил его, когда он пытался поцеловать ее?
«Я понятия не имею!» - почти рявкнул Вадим, но сдержался.
От воспоминаний его перекосило. Во рту стало сухо до противной горечи.
По телу пронеслась мелкая дрожь. Ну, уж нет! Ему и вчера с лихвой хватило этого мерзкого зрелища. Не хотел он видеть их лобзаний. Не мог допустить.
«Только как ей сказать об этом? Этой ранимой ревнивой девочке?»
Ксения замерла в ожидании ответа. Уставилась на него не мигая.
А у него от напряжения даже скулы судорогой свело.
Дернув подбородком, Вадим устало выдохнул:
– Чтобы потом башку этому дятлу не проломить.
– За что? – оторопела Полозова. – За поцелуй с выскочкой, что ли?
– При чем здесь это? Он меня ослушался, когда полез к ней!
– Ты не можешь запретить ему, соблазнять ее! – возмущенно запыхтела Ксюха. – Тем более, Никитос вчера прямо озвучил свои паны на Стеклову!
– А мне… - Вадим мягко пленил ее подбородок, и попытался объяснить более доходчиво. – Глубочайше плевать на его планы! Из-за его дебильных поступков прилететь может всем нам! Неужели ты не понимаешь этого?
– Понимаю, конечно. Но…
– Но?
– Вадюш, - заканючила Полозова, прижимаясь к нему всем телом. – Ну пусть он хотя бы попробует, а? Ну весело же будет!
– Тебе вчерашнего веселья не хватило? – усмехнулся он, поглаживая ее по щеке большим пальцем. – Подсела на острые ощущения? Хочется еще?
– Хочется. Но не ощущений. Возмездия.
– Ксю!
– Что? – насупилась она. В ее глазах отражалась вселенская грусть. Вадим улыбнулся. В такие моменты готов был защищать эту девчонку от всего на свете. И баловать. Сильно. Задумавшись на мгновение, он покачал головой:
– Даже если не стану препятствовать, ничего у Клюева не получится. Он и с младшей Стекловой не справился. Был послан на хрен прямым текстом. Куда ему со старшей-то тягаться? Аня вам - не Маша! Она… совсем другая!
–
– Интуиция. И наблюдательность.
– Выходит, ты за ней наблюдал?
– Не цепляйся к словам. Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду.
– Нет, не знаю! Мне другое известно. То, что эта выскочка портит мне жизнь уже второй год. Смеется надо мной. Унижает. Вечно нос задирает. Мне надоело терпеть. И молчать. Я бы с радостью понаблюдала, как Никита ее…
– Я сказал «нет», Ксю! – удивляя самого себя, прогромыхал Вадим.
– Но…
Збруев отстранился, буквально сатанея при мыслях о планах Клюева. Все в его душе протестовало против этого. Пробуждало в нем худшую сторону.
С трудом сохраняя ровное дыхание, Вадим выразительно посмотрел на Полозову. Холодно и строго. А после, как можно мягче произнес:
– Все, закрыли тему. Не переживай на ее счет. Я буду держать руку на пульсе.
– Ладно, - нехотя согласилась девушка. – Ты ведь… любишь меня? Правда?
– А ты? – требовательно отозвался молодой человек.
– Я? Очень!
Он вновь заключил ее в объятия и шепнул, целуя в висок:
– Отлично. В таком случае, никогда не оспаривай мои решения. Мне виднее.
– Ладно. Но и ты… больше не прикасайся к ней. И вообще, после нее лучше сходить и хорошенько руки с мылом вымыть. Мало ли? Вдруг она заразная?
Вадим осуждающе поцокал языком:
– Не перегибай, детка. Это уже низко.
– Вадюш, я серьезно! – она вывернулась из его объятий и заговорщицки затараторила. – С ней что-то нечисто. Мутная она какая-то. Вся такая бедная-несчастная. Льготница-бюджетница, а вещи какие носит?
– Какие? – усмехнулся Збруев, заинтересованный ходом ее мыслей.
– Бесформенные?
– Брендовые! – прилетело в ответ. – Даже старье на ней, и то фирменное!
– Ну, и что? – недоуменно.
– Как это, что? – возмутилась Ксюха, всплеснув руками. – Откуда у нее такие деньги? И парфюм у нее дорогой! Стойкий. Шлейфовый. А сегодня? Что Машка сказала, когда цветы у нее на столе увидела? Фактически осмеяла букет - причем, явно не дешевый, и заявила, что…
– Я слышал! – нахмурился Вадим. От слов Марии его до сих пор коробило.
– Получается, - рассуждала Полозова, смакуя каждую деталь. – Цветы ей дарят регулярно. И такие букеты, на фоне которых сегодняшний – полевые ромашки! Интересно, за какие заслуги?