Врата рая
Шрифт:
— О Люк! — Я взяла ленту. — Она, кажется, даже не выгорела!
— Я все время держал ее при себе и даже ложился спать вместе с ней. Мой сосед по комнате, должно быть, думал, что у меня не все дома, но мне было все равно. Пока эта лента была у меня, я чувствовал, что нахожусь рядом с тобой. Так что видишь, здесь есть что-то волшебное.
«Волшебное, — думала я, — если любовь волшебная, то это действительно волшебство». Но я знала, что это не так. Я знала, что молодой мужчина и молодая женщина, так тесно связанные родственными узами, не должны так
Прекратит ли это мое влечение к нему? Заставит ли это мое сердце не биться так сильно каждый раз, когда Люк касается меня? Перестану ли я мечтать о нем? Если любовь действительно волшебна, то ее чары, они что — благословенны или порочны для нас?
Благословенны, потому что всегда, когда я бываю с Люком, я чувствую в себе жизнь, я чувствую себя так, как должна себя чувствовать женщина. Порочны, потому что это пытка — хотеть и желать того, кого тебе запрещено всецело любить.
Вероятно, было бы лучше, если бы такое волшебство тебя не трогало совсем.
— Я хочу быть близкой тебе, Люк, — прошептала я, — но…
— Я знаю, — сказал он, приложив палец к моим губам, чтобы я не произнесла слов, которых мы оба боялись. Отняв палец, Люк наклонился ко мне. Мое сердце забилось сильнее, мое дыхание участилось.
— Люк… — прошептала я, и он остановился, сдерживая себя, и откинулся назад. Какую-то секунду он выглядел растерянным, затем встал на ноги.
— Я принесу приспособление для ходьбы. Ты снова будешь ходить без труда. Ты это сделаешь для нас, — добавил он, слишком переоценивая мои возможности.
Я быстро схватила его за руку.
— Люк, не ожидай слишком многого. Я только что снова начала чувствовать свои ноги.
Он улыбнулся, взглянув на меня так, словно знал такое, что скрыто от меня. Я прижала к груди старую розовую ленту и стала ждать, когда он развернет каталку для ходьбы и установит ее передо мной. Затем он отступил назад и скрестил руки на груди.
Я потянулась и ухватилась за верх каталки. Затем стала подтягиваться и нажимать ногами на пол до тех пор, пока мое тело не начало отрываться от скамейки. Ноги дрожали, но постепенно выпрямились, и я заняла вертикальное положение. При этом мои руки тряслись. Люк выглядел озабоченным. Он сделал шаг навстречу.
— Нет, — предупредила его я. — Оставайся там. Я должна сделать это все сама.
Большое облако загородило солнце, и на веранду упала тень, словно большой темный занавес отгородил от нас окружающий мир. Хотя было тепло, холодок пробежал вверх по моим ногам и по позвоночнику. Изо всех сил я старалась выпрямить спину, затем сконцентрировала свою волю на том, чтобы заставить правую ступню продвинуться вперед. Я чувствовала, что от усилия
— Иди, Энни, иди, — поощрял меня Люк.
Напрягая всю свою волю, я постепенно продвигала ногу вперед, пока она не сделала целого шага. Мое сердце радостно стучало, затем я начала двигать левую ногу. Это было равносильно тому усилию, которое вы затрачиваете, чтобы дотянуться до предмета, находящегося на один или два дюйма от вашей вытянутой руки. Моя левая нога сравнялась с правой. Колеса каталки повернулись. Я открыла глаза. Облако ушло, и солнечный свет поднял занавес от веранды. Я чувствовала себя так, словно с меня сняли тяжелый груз, сорвали оковы с моих колен и лодыжек и сделали свободной. Мои ноги казались намного крепче и гораздо больше походили на самих себя.
Я улыбнулась и снова продвинула правую ногу вперед, на этот раз чуть дальше. Левая нога последовала за правой. Колеса каталки сделали еще оборот. Каждый последующий шаг был быстрее и длиннее. Моя спина постепенно распрямлялась. Я почувствовала, что могу стоять самостоятельно.
Я сделала это!
— Я стою, Люк! Я стою! Это не из-за каталки!
— Да, Энни, я знал, что ты сможешь!
Я приняла серьезный вид и отняла правую руку от каталки.
— Подожди, Энни, нельзя слишком много ходить в один день.
— Нет, Люк. Я могу это сделать. Я должна это сделать!
Он пошел ко мне, но я протестующе подняла руку.
— Не помогай мне.
— Если ты упадешь, моя мать убьет меня.
— Я не упаду.
Пользуясь теперь только левой рукой, я продвинула вперед каталку, так что была почти независима от нее. Когда каталка была достаточно далеко от меня, я полностью выпрямилась и отняла от нее и левую руку.
Я стояла! Совершенно самостоятельно! Мои ноги были достаточно крепкими, чтобы снова держать меня в вертикальном положении.
Протянутые ко мне руки Люка были от меня на расстоянии в полфута или что-то вроде этого.
— Энни.
Я зажмурилась, а потом быстро открыла глаза. В левой руке я продолжала сжимать розовую ленточку. Отбросив колебания, приподняла правую ногу и продвинула ее вперед на несколько дюймов, затем так же поступила и с левой. Лицо Люка расплылось в широкой восхищенной улыбке, как, впрочем, и у меня самой. Я сделала еще один, больший шаг, затем еще один, а потом мои ноги подкосились от усилий. Но, прежде чем я готова была упасть на пол, руки Люка обхватили меня за талию. Он крепко прижал меня к себе и стал целовать в щеки.
— Энни, ты стала ходить! Ты добилась этого!
Я была так счастлива, что тоже начала целовать его лицо.
Неожиданно наши губы встретились. Это было так внезапно, что ни один из нас не отпрянул назад и мы слились в чувственном поцелуе. Люк первым оторвал свое лицо.
— Энни… я… — Он выглядел таким виноватым. Мы прорвали ту завесу, которая разделяла нас, пересекли ту границу, нарушили тот запрет.
— Все в порядке. Я рада, что мы поцеловались, — утверждала я.