Врата рая
Шрифт:
На следующее утро миссис Бродфилд помогла мне надеть это платье и подкатила меня к зеркалу. Я могла видеть себя только до пояса, но уже этого было достаточно для подтверждения, что в этом платье я действительно была похожа на мою мать. Сестра любезно помогла причесать мои волосы так, как это делала моя мама, судя по ее ранним фотографиям. Хотя мои волосы были светлее маминых, но тоже имели роскошный вид, а теперь, когда они были причесаны на один и тот же манер, нас можно было принять за двойняшек.
Когда в комнату вошел Тони и увидел меня в платье моей матери, его лицо просветлело. Его глаза почти втягивали меня в себя. Он так долго молча глядел на меня, что мне сделалось не по себе.
— Я готова, Тони, — произнесла я, чтобы вывести его из этого состояния.
Его взгляд сразу вернулся к действительности.
— Да-да, Энни, поехали.
Он весь сиял, словно помолодел на несколько лет. Таким я его еще не видела. Возможно, из-за тонкого летнего голубого костюма, который оттенял голубизну его глаз. Не было и теней вокруг глаз, которые я временами замечала у него. Щеки порозовели, волосы казались более густыми и блестящими. Тони шел рядом, когда миссис Бродфилд, выкатив меня из больничной комнаты, везла вдоль коридора до лифта. Сестры с этого этажа еще раз пожелали мне удачи и помахали вслед.
Я чувствовала, как сильно колотилось мое сердце. Отзвук той ужасной аварии на дороге в Уиннерроу немного утих во мне, но звук голоса отца, произносящего мое имя, по-прежнему остался.
Прежде чем закрылись двери лифта, я обернулась и посмотрела вдоль коридора. Сестры и доктора вернулись к своим обязанностям. Я представляла теперь для них просто вчерашнего пациента, медицинскую карту которого надо отправить в архив и чье имя вычеркнуть из списков. Внезапно я вспомнила о другом.
— Мои открытки! Мы оставили их на стене!
— Открытки? О да, твои открытки с пожеланиями скорого выздоровления. Не беспокойся. Я скажу, чтобы их привезли в Фарти, — обещал Тони.
Мне стало так грустно от мысли, что я забыла их там. Забавную открытку Люка, красивую открытку Дрейка… И тут я поняла, что я не взяла с собой ничего из Уиннерроу, ничего от Люка. Я даже не надела браслета с брелоком.
Двери лифта открылись, и меня подкатили к стоявшему лимузину.
— Энни, это мой шофер Майлс. Он очень хорошо знал твою мать, — сказал Тони, глядя на мужчину.
— Рад видеть вас, мисс Энни, и очень рад, что вас выписали из больницы, — произнес Майлс и приподнял фуражку. Я заметила в его глазах и на губах улыбку восхищения и счастья. Я была уверена, что напомнила ему мою мать.
— Спасибо, Майлс.
Шофер распахнул заднюю дверцу. Затем под руководством миссис Бродфилд меня пересадили из коляски в автомобиль. Тони настоял на том, чтобы воспользовались и его помощью. Он первым забрался в автомобиль и взял меня из рук сестры. Плотно прижал к своей груди и осторожно втянул на сиденье. Его губы коснулись моей щеки. Я удивилась, как крепко прижимал меня Тони к себе, и у меня мелькнула даже мысль, что он меня вообще не отпустит. Но этого не случилось. Он велел Майлсу сложить коляску и положить ее в багажник. Миссис Бродфилд присоединилась к нам в салоне, шофер завел мотор, и лимузин тронулся. Так началась моя поездка в Фартинггейл-Мэнор, поездка, которую, я уверена, не забуду никогда.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Глава 9
ЧЕРЕЗ ПОРОГ
Миссис Бродфилд и Тони усадили меня на покрытое замшей заднее сиденье лимузина так, чтобы я могла видеть в окно дорогу и окрестности. День, к сожалению, был пасмурным, но вдруг яркий солнечный луч прорвался сквозь хмурые облака, и я заметила широкую полосу бирюзово-голубого неба, что напомнило мне о ленивых летних днях в Уиннерроу. Может, после всего, что случилось, Господь прольет свой благостный свет на меня?
Посмотрев назад, я поразилась, какой огромной была больница «Бостон мемориал», особенно по сравнению с нашей в Уиннерроу. Мы выехали за ворота и пересекли часть делового Бостона, прежде чем попали на основную магистраль, ведущую к Фартинггейл-Мэнору. Ряды зданий закончились, и появились парки, длинные зеленые лужайки с разбросанными среди них домами.
— Тебе удобно? — поинтересовался Тони. Он наклонился и поправил подушку, которую миссис Бродфилд положила между моей спиной и спинкой сиденья.
— Да.
Мне было достаточно того, что я могла смотреть из окна машины на картины природы, открывающиеся передо мной, по мере того как мы мчались по широкой дороге все ближе и ближе к Фартинггейл-Мэнору.
— Я помню тот день, когда мы с Джиллиан забрали твою мать в аэропорту и привезли ее в Фарти. Она выглядела такой же наивной и молоденькой, жизнерадостной, с широко раскрытыми глазами. Я знаю, как она волновалась. Твоя прабабушка Джиллиан не осознавала, что Хевен приехала, чтобы остаться с нами навсегда. Она думала, это будет лишь короткий визит. — Тони засмеялся. — Джиллиан очень заботилась о том, чтобы выглядеть молодой и чтобы другие считали ее молодой, поэтому она попросила, нет, даже потребовала от твоей мамы, чтобы та называла ее просто Джиллиан, а не бабушка.
— Моя мать расстроилась?
— Она ничем этого не показала. Даже в таком раннем возрасте она была очень мудрой и красивой молодой женщиной. — Тони стал молча смотреть в окно, полностью погрузившись в свои мысли. Потом он вздохнул и вернулся к действительности. — Мы скоро будем там. Поверни голову вправо и смотри, когда появится свободное пространство между деревьями. Первый взгляд на Фартинггейл-Мэнор надолго остается в памяти.
— Сколько лет Фарти? — спросила я.
— Его построил мой прапрапрадедушка в 1850 году. Но возраст дома обманчив. Это такое же огромное и роскошное сооружение, как любой современный особняк. Многие кинозвезды и антрепренеры делали мне предложения с целью купить его.
— Вы его продадите?
— Ни за какую цену. Это такая же часть меня, как… как мое собственное имя. Когда я был мальчиком, в мире не существовало дома, который мог бы сравниться с тем, в котором жил я. В семь лет меня отправили в Итон, потому что отец считал, что англичане больше знают о дисциплине, чем преподаватели в наших частных школах. Я ужасно скучал по дому с первого и до последнего дня в Итоне. Иногда я закрываю глаза, и мне кажется, что я чувствую запахи канадской пихты, ели, сосны, соленый запах моря. — Тони закрыл глаза, как бы вдыхая в себя ароматный воздух Фартинггейла, хотя здесь, в лимузине, пахло лишь хорошо выделанной кожей.