Врата рая
Шрифт:
Я почувствовала, как машина, замедлив ход, свернула на частную дорогу. И вот перед нами возникли сказочные высокие кованые железные ворота с богато украшенной надписью, которая гласила: «Фартинггейл-Мэнор». Из-за железных листьев выглядывали чертенята, феи и гномы.
— Ворота почти такие же большие, какими были в наших с Люком мечтах.
— Что ты хочешь сказать?
— Мы часто играли в фантазии и старались представить себе, как выглядит Фартинггейл.
— Ты это сейчас узнаешь сама.
Казалось, что подъездная дорога никогда не кончится, и внезапно перед нами
Но в то же время многое не совпадало с Фарти нашей мечты. К сожалению, описания Дрейка больше соответствовали действительности, подумала я, обводя взглядом окрестности.
Территория плохо ухоженная и вся заросшая. Кусты не подстрижены, цветочные клумбы заполнены сорняками.
Дом был таким огромным, что захватывало дух, таким, собственно, и представляли мы его в мечтах. Однако вид здания создавал впечатление, что в нем никто не жил уже не один год. С деревянной обшивки и с деревянных украшений везде лоскутами слезла краска, а сами они были все в трещинах. Дом выглядел серым и холодным, с темными окнами и закрытыми ставнями, напоминавшими веки умирающей старой женщины.
Когда солнце скрылось за тяжелыми облаками, фасад громадного дома приобрел еще более мрачный вид. Мне сразу стало холодно, страшно и так одиноко, что я обхватила себя руками. Здесь мне потребуется все тепло, которое я смогу отыскать.
Тони, наоборот, широко улыбался, его лицо было возбужденным. Он не давал ни малейшего повода предположить, что запущенность территории и вид разрушения громадного здания в какой-то степени смутили его. Он как бы не видел всего этого. Я посмотрела на миссис Бродфилд, чтобы узнать, поражена ли она увиденным в такой же степени, как и я. Но та сидела с каменным лицом.
— Территория Фарти занимает многие акры, — с гордостью объяснил Тони. — Это одна из самых богатых земель в данном районе, и у нас есть свой собственный пляж. Когда ты захочешь, я провезу тебя по территории и покажу конюшни, бассейн с крытой купальней, теннисные корты, веранду… И все это принадлежит тебе. Никогда не думай, что ты здесь гость, ты больше, чем гость, гораздо больше, — заявил он, когда Майлс остановил машину.
Миссис Бродфилд быстро вышла из машины и стала дожидаться, когда шофер достанет из багажника коляску. Я посмотрела на ступеньки перед громадной арочной дверью. Даже она потеряла свое величие. На правой стороне двери дерево было выщерблено, словно какое-то громадное существо царапало ее когтями, пытаясь проникнуть внутрь дома. Почему Тони каждый день, открывая и закрывая эту дверь, не приказал ее починить?
— Вот ты и здесь! — воскликнул Тони. — Ты действительно здесь! Ну, о чем ты думаешь?
— Я… — Запнувшись, я не знала, что сказать дальше. Не в силах скрыть разочарования, увидев, как разрушается от старости замок моей мечты.
— Да, я знаю, что здесь нужно кое-что сделать, — поспешно проговорил он. — И теперь у меня есть причина этим заняться. — Его глаза
Чтобы Тони не заметил моего трепета, я произнесла:
— Это замечательное место, и, когда его приведут в порядок, я уверена, оно будет выглядеть таким же, каким оно было в вашем детстве.
— Точно. Именно так я и хочу, чтобы выглядел Фарти. Я знал, что ты поймешь, Энни, и счастлив, что ты здесь.
Миссис Бродфилд распахнула дверцу машины с моей стороны. Коляска дожидалась меня. Сестра наклонилась в машину, чтобы дать указания, как меня перенести.
— Позвольте мне помочь, — настойчиво сказал Тони и быстро подошел к машине с моей стороны. Миссис Бродфилд отступила назад. Он нагнулся, обхватил меня за талию левой рукой, а правую просунул под мои ягодицы. Потом с большой осторожностью, потихоньку стал передвигаться назад, поднял меня и вынул из машины, как… первая мысль была, как ребенка. Но что-то в жесте Тони и его улыбке мне заставило подумать о другом: о невесте, которую сейчас внесут через порог ее нового дома.
— Мистер Таттертон? — обратился к нему Майлс, удивленный, как и я, тем, что Тони не собирается сажать меня в коляску.
— Что? О да, давайте сделаем это.
Он осторожно поместил меня в коляску, а потом они с шофером подняли меня вместе с коляской и пронесли по ступенькам к входу. В дверях как манекен стоял высокий, худой седовласый мужчина с темно-серыми глазами и бледной сероватой кожей, с глубокими морщинами на лбу и складками на шее.
— Это Куртис, мой верный дворецкий, — представил его Тони.
— Добро пожаловать, — приветствовал меня Куртис, слегка поклонившись и отступив в сторону, с тем чтобы меня могли внести в этот огромный дом.
Меня вкатили в прихожую с китайским ковром на полу. На ковре, который, очевидно, видел лучшие дни много лет назад, были места настолько протертые, что через них просвечивался пол из твердых пород дерева. Одинокая люстра бросала слабый свет на каменные стены. Она была сделана для шести ламп, но горела только одна. На стенах висели в ряд родовые портреты суровых с желтоватыми лицами мужчин и женщин из Новой Англии. У женщин были вытянутые лица без единой улыбки, а мужчины, казалось, делали отчаянные усилия, чтобы выглядеть серьезными, важными, твердыми, как скала, на которой они построили свой великолепный дом.
— Со временем ты увидишь все, — обещал Тони. — А сейчас мы удобно разместим тебя в твоих апартаментах. Уверен, что после всего пережитого даже такая короткая поездка, которую мы только что совершили, сильно утомила тебя.
— Я слишком взволнованна, чтобы утомляться, Тони. Не беспокойтесь обо мне.
— Но это как раз то, чем я собираюсь заниматься отныне, Энни, — беспокоиться о тебе. Теперь ты для меня приоритет номер один. — Он продолжал катить меня в глубину дома. — Вот здесь прямо мой кабинет. Я позволю тебе лишь взглянуть на него, потому что его вид не для женских глаз. Требуется хорошая уборка, — признался он, склонившись так низко, что его губы фактически коснулись моего уха.