Врата. За синим горизонтом событий
Шрифт:
Клара в парке выглядела гораздо свободнее и женственнее, чем Джель-Клара Мойнлин инструктор. Брови, казавшиеся мужскими и сердитыми, невероятным образом посветлели и теперь выглядели дружелюбно. Кроме того, от Клары по-прежнему хорошо пахло.
Мне было очень приятно поболтать с ней, в то время как Кэти изящно расхаживала вокруг и играла мячом. Мы говорили о местах, в которых побывали, и не нашли ничего общего. Единственным совпадением оказалось то, что я родился в один день с ее братом, который был на два года моложе Клары.
– Вы любили своего брата? – спросил я, начиная древний, как сотворение мира, гамбит.
– Конечно. Он был немного странным ребенком. Овен, рожденный под Меркурием и Луной. И, конечно, это сделало его непостоянным и мрачным. Я думаю, жить ему было бы трудно.
Меня не интересовало, что стало с ее братом, гораздо больше мне хотелось спросить, на самом ли деле она верит в этот астрологический вздор, но подобный вопрос казался мне бестактным, да и она продолжала говорить:
– Я сама Стрелец. А вы… О, конечно, вы то же, что и Дэви.
– Вероятно, – как можно вежливее ответил я. – Я… м-м-м… не очень увлекаюсь астрологией.
– Это не астрология, а генетиалогия. Первое – суеверие, второе – наука.
– Гм.
– Вижу, вы насмешник, – рассмеялась Клара. – Но это не так уж и важно. Если верите – хорошо, не верите – что ж, не нужно верить в закон тяготения, чтобы разбиться, падая с двухсотого этажа.
Кэти, которая села рядом с нами, вежливо поинтересовалась:
– Вы спорите?
– Нет, милая. – Клара ласково погладила ее по голове.
– Это хорошо, Клара, потому что мне нужно в ванную, а я не знаю, как это здесь сделать.
– Нам все равно пора. Приятно было повидаться, Боб. Не скучайте. – И они ушли рука об руку, при этом Клара старалась подражать походке девочки. Мне было очень приятно на них смотреть…
Вечером на прощальный прием Дэйна Мечникова я прихватил с собой Шери. Клара была здесь же, она выглядела еще лучше в своем костюме с голым животом.
– Я и не знал, что вы знакомы с Дэйном Мечниковым, – сказал я.
– А который из них Мечников? – спросила она и тут же пояснила: – Меня пригласил Терри. Пошли внутрь?
Вся компания вывалилась в туннель. Я посмотрел внутрь и очень удивился, как много там места. Оказывается, у Терри Якаморы было две комнаты и каждая вдвое больше моей. Ванная комната располагалась отдельно, и в ней на самом деле была ванна или по крайней мере душ.
– Хорошая квартирка, – восхищенно проговорил я и вскоре от одного из гостей узнал, что Клара живет в этом же туннеле по соседству. Это изменило мое мнение о Джель-Кларе Мойнлин, и я подумал, что если она может позволить себе такую дорогостоящую квартиру, что она все еще делает на Вратах? Почему не отправляется домой тратить деньги и наслаждаться нормальной цивилизованной жизнью? Или наоборот, если она осталась на Вратах, то почему тратит драгоценное время, работая обыкновенным инструктором, ведь это вряд ли дает ей возможность оплатить все расходы? Почему она не отправляется за новой добычей?
Я потерял Шери, но тут после медлительного, почти неподвижного фокстрота она подошла сама и привела с собой партнера. Это был очень молодой человек, в сущности, мальчик лет девятнадцати. Внешность его странным образом показалась мне знакомой: темная кожа, почти белые волосы, небольшая бородка от бачка до бачка полоской под подбородком. Он не прилетел с Земли вместе со мной. И в нашем классе его тоже не было. Но я явно где-то его видел.
– Боб, ты знаком с Франсиско Эрейрой? – спросила Шери.
– Нет.
– Он с бразильского крейсера. – И тут я вспомнил. Франсиско был одним из инспекторов, осматривавших запеченные куски мяса на корабле, который мы видели несколько дней назад. Судя по нашивкам на рукаве, он был торпедистом. Экипажи крейсеров охраняют Врата и даже проводят на них увольнительные. Тут кто-то поставил ленту с записью хоры, дыхание у нас слегка перехватывало от выпитого, и мы оказались с Эрейрой рядом. Мы оба пытались посторониться, чтобы не мешать танцующим, и во время наших неуклюжих передвижений я сказал ему, что вспомнил, где его видел.
– О да, мистер Броудхед. Я помню.
– Тяжелая работа, – сочувственно проговорил я только для того, чтобы что-нибудь сказать. – Верно?
Вероятно, Эрейра уже достаточно выпил, чтобы ответить максимально откровенно.
– Видите ли, мистер Броудхед, – рассудительно начал он, – технический термин для описания этой части моей работы – «поиск и регистрация». Уверяю вас, она только на первый взгляд кажется тяжелой. Например, вскоре вы, несомненно, отправитесь в рейс, а когда вернетесь, я или кто-нибудь другой с такими же обязанностями обыщет каждое углубление в вашем корабле, мистер Броудхед. Я выверну ваши карманы, взвешу, измерю и сфотографирую все в вашем корабле. Чтобы быть уверенным, что вы не утаили что-нибудь ценное от Корпорации. Потом я зарегистрирую все находки, если же ничего обнаружено не будет, я напишу на бланке «ноль», и какой-нибудь член экипажа с любого другого крейсера проделает то же самое. Мы всегда работаем парами.
Мне это не показалось забавным или циничным, как я посчитал вначале, и я сообщил ему об этом. Эрейра на это сверкнул мелкими, очень белыми зубами и не без удовольствия продолжил посвящать меня в тайны своей профессии:
– Когда нужно обыскивать таких старателей, как Шери и Джель-Клара, то это совсем неплохо. От таких обязанностей получаешь настоящее наслаждение. А вот мужчин мне обыскивать совершенно неинтересно, мистер Броудхед. Особенно мертвых. Приходилось вам бывать в компании пятерых человек, которые погибли примерно три месяца назад и не были забальзамированы? Так было на первом корабле, который я осматривал. Не помню, чтобы мне когда-нибудь было так плохо.
Тут подошла Шери и пригласила его на следующий танец, поскольку вечер продолжался.
Подобные вечеринки на Вратах случались часто. Так здесь было заведено. Просто мы, новички, еще не включились в общество, но по мере приближения к окончанию курса мы знакомились со все новыми и новыми людьми.
Бывали здесь и прощальные вечера, и приемы по случаю прибытия, хотя такие происходили реже. Даже если экипаж возвращался, не всегда было что праздновать. Иногда экипаж отсутствовал так долго, что утрачивал всех друзей. А случалось, особенно если повезло, что старатели больше не хотели иметь ничего общего с Вратами и старались побыстрее убраться домой. Иногда же вечеринок не устраивали, потому что в палатах интенсивной терапии Терминальной больницы они не разрешены.