Вредность не порок

Ильина Лариса Анатольевна

Через несколько минут объявилась хозяйка. Спрятав альбом, она явно успокоилась и выглядела вполне прилично.

– Познакомься, Ира, – сказала я, мужчины поднялись со стульев, что меня, признаться, приятно удивило. – Ефим, твой спаситель, – они друг другу кивнули, – это Николай, а это Юрий…

Представив ей Юрия, я собралась сесть, но тут увидела, что, глянув в лицо нашего третьего гостя, Ирка побледнела и вытаращила глаза «Вот черт, – перепугалась я, – нашла время и место!» Торопливо толкнув ее к стулу, я затарахтела, стараясь сгладить странное поведение подруги Мне это вроде удалось, мы разлили шампанское и подняли бокалы

за именинницу. Но она никак не приходила в себя, косилась на Юрия и сидела словно пришибленная. «Да что с ней такое? – никак не могла я взять в толк, начав волноваться. – Вывести, что ли, ее в коридор и спросить?»

Однако пока я переживала, Ирка потихоньку пришла в себя и даже начала болтать, правда, преимущественно со мной, Надькой или Ефимом. Николая и Юрия она упорно не замечала.

– Рад, что вы нас дождались, – сообщил Ефим, склонившись к моему плечу. Место он занял в торце стола, рядом со мной. – Пришлось немного задержаться…

– Понятно, – кивнула я. – Как вас там встретили?

– Хорошо встретили, душевно… А как же еще?

– А-а! Ясно… А вы где альбом взяли? В «Магии»?

– Ну да. А что, не тот альбом? – Ефим посмотрел на Ирку, она торопливо закивала;

– Что вы, тот, тот!

Уладив, таким образом, этот вопрос, мы мило улыбнулись друг другу и выпили шампанское.

Атмосфера потихоньку разряжалась, девчонки перестали ронять еду с вилок себе на колени и весьма осмысленно поддерживали разговоры о погоде вообще и нынешнем лете в частности. Ирка, правда, чуток притормаживала, но не слишком заметно для малознакомых.

Николай ухаживал за Надеждой, Юрий, по непонятной причине произведший на хозяйку столь сильное впечатление, усердно подливал ей в бокал, поэтому скоро у бутылки показалось дно и наши гости заскорбели. Однако скорбь была недолгой. Галантно улыбнувшись, Николай поднялся, подошел к вешалке и извлек из бездонных, вероятно, карманов куртки две литровые бутылки водки.

Ирка икнула и сняла очки.

– Не расстраивайтесь, девчонки, у нас кое-что есть! – радостно сообщил Николай, водружая все это богатство на середину стола. – Ну, за именинницу тост произнесли, теперь за знакомство!

Ефим с Юрием бурно поддержали предложение. Через две секунды первая литровка была откупорена, и недрогнувшей рукой Юрий разлил водку по бокалам. Бокалы были, конечно, не по триста граммов, но достаточно большие, я притихла и втянула голову в плечи. Водку я вообще терпеть не могу, а если выпью столько – умру, не сходя с места. То есть не вставая со стула.

– Знаете, – робко кашлянула в кулак Надька, – я, в общем-то, водку не пью…

Я разозлилась, потому что хотела сказать то же самое, но что повторять теперь как попугай два раза! Хозяйка такими сомнениями, похоже, не мучилась, поэтому забубнила:

– Ой, знаете, я тоже… – и бокал от себя отодвинула.

Но вышло это у обеих как-то не очень решительно, и тут же в три голоса наши гости недовольно загудели, снова пододвинули водку, настаивая, что они должны уважить людей, беззаветно отдавших себя возвращению драгоценного альбома. Крыть было нечем. Хотя несколько минут назад Ефим утверждал, что это мероприятие не стоило им и выеденного яйца, теперь же все выглядело войсковой операцией среднего масштаба.

Словно обращаясь к последней инстанции, подруги дружно бросили на меня тоскливые взгляды, явно надеясь на то, что я их выручу. Но позднее, вернее,

раннее время, выпитое шампанское и бессонная ночь не самым лучшим образом повлияли на мою мозговую деятельность. Хлопнув ресницами, я покосилась на Ефима и пожала плечами:

– Ну если только за альбом…

Девчонки дружно вытаращили на меня глаза, а мужики одобрительно загалдели:

– Вот это по-нашему!

После чего я сцапала бокал и лихо отправила содержимое внутрь. Над столом повисла секундная пауза, затем раздался дружный вздох, и своими вылезающими из орбит глазами я успела разглядеть в лицах подружек полную потерю веры в человечество. Однако реагировать на это у меня времени не было, выхватив из рук Ефима услужливо протянутый малосольный огурец, я звонко отхватила кусок, прожевала, проглотила и, наконец, смогла выдохнуть.

– Стаська… – жалобно сказала Ирка. – Я же водку не пью…

– А кто пьет? – встрял Юрий, с удивлением качая головой. – Так, за знакомство по маленькой…

– Да, – подхватила я и захихикала:

– Кто пьет?

– Девочки, девочки, за знакомство… – запел Николай, жестами принуждая их взять бокалы в руки. – За такой тост хоть пригубите!

Вскоре под шутки да прибаутки девчонки выпили-таки по бокалу водки, глаза их оживленно заблестели, речь несколько потеряла смысл, но потекла живее. Кавалеры развлекали нас анекдотами и забавными случаями из жизни, за первой рюмкой незаметно последовала вторая, а там и третья. После третьей мы дружно перешли на «ты», Надька заливисто хохотала и запанибратски шлепала сидящего рядом Николая по плечу. Ирка беспрестанно протирала очки, хлопала ресницами и, зарумянившись, смущенно хихикала в ответ на слова, игриво нашептываемые ей на ушко Юрой.

Я повернулась к Ефиму:

– Расскажи, как вы альбом забрали?

Он пожал плечами:

– Чего ж рассказывать? Вошли в зал, подошли к столику… Там пусто. Подошли к метрдотелю: «Где альбом?» – «Сейчас принесу…» Вот и все…

Тут он придвинулся ближе и заглянул мне в глаза.

В них, однако, все здорово плыло и временами двоилось, но, собрав всю волю в кулак, я сконцентрировала взгляд у Ефима на лбу.

– А с чего это вас там так ласково встретили? – Меня мотнуло, но Ефим галантно придержал за плечо. Руку в итоге он так и не убрал, но сразу я этого не заметила. – Как же тот джип, что вы разворотили?

– Мы разворотили? – удивился Ефим. – Дамы просто рядом ехали… Пьяный на машине вылетел в лоб, вот бедолагу и закрутило…

Ну, да… Я, конечно, пьяная, но не дура же… Боже мой, что же я так нализалась… Меня опять заштормило, пришлось прикрыть глаза, я почувствовала, как Ефим обнял меня за плечи и тихо протянул:

– Ой, девочка моя…

Тут я дернула плечами и высвободилась. Вот еще…

Нахмурилась, но, видимо, недостаточно сурово, потому что Ефим снова тихонько рассмеялся.

– Надо же, смешливый какой!

– Извини… Ужас, какая ты у нас суровая… И храбрая… Ты у нас храбрая, правда, малышка?

Некоторое время я взирала на него в недоумении. Малышкой звали у нас соседскую собачонку, росту и правда небольшого, но гонора и склочности у нее было на десятерых, поэтому подобное сравнение показалось мне достаточно обидным.

– Сам ты…

– Куда мне до тебя! Я бы к девятерым мужикам в жизнь бы не полез!

– А-а! – протянула я, кое-что вспомнив. – Скажи-ка лучше, отчего это ты за детей не вступился на пляже?