Вредность не порок
Шрифт:
Я вытаращила глаза и затрясла головой, изображая всю глубину ужаса, охватившего ближайших соседей.
Стас сжал губы, и по его скулам заходили желваки.
– Я вижу, что еще кое-кого мое поведение не устраивает. Стас, дорогой, ну хоть ты объясни мне, как быть?
Что теперь – закопаться, в землю лечь? Можете вы наконец понять, что я не маленькая уже? Я не ребенок, Стас. Все делают, что хотят, и все из лучших побуждений, а ты слова сказать не можешь, сразу обиды! Что, не так?
Тебя я, конечно, понимаю, ты тут по долгу службы, работа у тебя такая, но мне, сам подумай, легче от этого?
Высказав в лицо Стасу все свои претензии,
– Ты просто дура, Настя, – отозвался вдруг он, я даже икнула.
– Я дура?
– Ты. Утверждаешь, что шибко взрослая, а сама несешь околесицу.
– Это почему же?
– Потому что.., последние несколько дней ты словно по фазе двинулась… Дома не ночевала и надралась, словно сапожник последний. Смотреть тошно было.
– А что же ты смотрел? И в сад меня таскал?
– Да чтобы ты горницу не загадила! – рявкнул Стас. – И бабка права, кому это терпеть приятно? Если бы она за тебя не переживала, она бы тебя выгнала давно!
– А она и выгнала!
– И правильно сделала!
– Да она.., да ты… – Тут у меня от обиды горло спазмы перехватили. – Вы все.., из-за денег! Я ей все в доме сделала, а ты.., мама тебя купила! За зарплату свою стараешься!
Стас вскочил на ноги:
– Дура!
Я грохнула по столу кулаком:
– Не смей на меня орать! Не смей! Кто ты такой? Холуй .. Ненавижу тебя! И всех вас! Завтра вы от меня избавитесь, можете радоваться!.. Видеть тебя не могу!
Взлетев с лавки, я рванула к себе, едва не сбив Стаса с ног. Оказавшись в своей комнате, развернулась и со всего маха шарахнула дверью. Дом дрогнул, через мгновение за стеной что-то скрипнуло и грохнулось оземь. По дощатому полу раскатились во все стороны детали, и ненавистные скрипучие ходики прекратили свое существование. Тренькнула, распрямившись, пружина, и во всем доме воцарилась гробовая тишина.
Закинув руки за голову, я лежала, не раздеваясь, на кровати и таращилась на потолок. За последние полчаса я раз двадцать дословно вспомнила наш последний со Стасом разговор, каждый раз переживая все заново.
Обида клокотала в груди, горько щемило сердце, и глаза наполнились непрошеными слезами.
"Никому я не нужна. Ни-ко-му… И правильно. Кому нужна такая дура, как я? Ну и плевать. Мне тоже никто не нужен. У меня квартира в городе есть. Пусть тут вдвоем с бабкой целуются. Они оба хорошие, правильные, вот и ладно. Зато у меня есть Ефим. Он так и сказал:
«Моя девушка!» Значит, он – мой парень И его не интересуют ни мои деньги, ни моя мама. Он считает меня провинциалкой, что ж, пускай так. Я нравлюсь ему такой, какая есть"
Мысли о Ефиме наполнили грудь теплом, я заулыбалась и постаралась представить: что он сейчас делает? Он в отпуске, куда, интересно, его Коля так срочно вызвал?
Может, это что-то опасное? Почему сразу опасное? Ирка могла нафантазировать бог знает чего, с нее станется!
Хотя они, конечно, лихие ребята, это сразу видно. Может, этот Юра Ирке что-нибудь рассказал? Так, я же совсем забыла, что обещала к ней прийти! Я посмотрела на часы. Самое время. Чтобы не повторить ошибку позапрошлой ночи, я натянула теплый свитер, джинсы и бейсболку. По сложившейся уже традиции сунулась было в окно, но остановилась.
– Я ни от кого прятаться не собираюсь, – напомнила я себе и решительно направилась к двери.
Но проявлением абсолютной самостоятельности я никого не шокировала. В горнице никого не было, даже свет не горел. «Ах, так, – подумала я, – тогда беру свою зубную щетку и останусь ночевать у Ирки! А потом и совсем к ней перееду!»
Завернув щетку в полиэтиленовый пакетик, сунула ее за пазуху и, не таясь, покинула бабкин дом.
Добравшись до улицы Гагарина, я притормозила, немного подумала и свернула на улицу 50-летия Октября, напоминая себе в целях профилактики, что от любопытства кошка сдохла. К моему счастью, на этой улице фонари чрезмерным усердием население не баловали, но, справедливости ради надо признать, что на это были свои причины. Здесь велось весьма активное строительство дачных коттеджей, особенно в дальнем конце, и половина улицы была перекопана. Осторожно лавируя среди ям и кочек, я прикинула примерное расположение дома Савченко и, подойдя поближе, завертела головой, стараясь отыскать табличку с номером.
– Так, где же ты… Так, так… Ага, вот!
Обнаружив искомый дом, я осторожно приблизилась к зеленому забору в надежде разыскать в нем какую-нибудь щелочку. Но забор у семейства Савченко был добротный. Широкие доски ладно подогнаны одна к другой и прочно закреплены.
Я не слишком опасалась вертеться возле чужого забора. Ближайший горящий фонарь находился отсюда метрах в пятидесяти, да и тот не особо усердствовал, за забором стояла полнейшая тишина, наводившая на мысль, что если мы с Иркой снова проторчим сегодня в саду, то мало что увидим. Вскоре мне надоело здесь топтаться, и я решила вернуться назад, до улицы Гагарина: так к Иркиному дому можно было пробраться гораздо быстрее.
Не успела я пройти двух соседских участков, как услышала слабый шум подъезжающей к повороту машины.
Не знаю, почему я сразу ударилась в панику, в принципе встречаться с машинами мне доводилось и раньше, но сейчас на пустынной ночной улице звук мотора напугал меня до полусмерти.
– Так, не сходи с ума, – торопливо забормотала я, судорожно оглядывая место, где могла бы укрыться, – это обычная машина, самая обычная.., я так думаю… Господи, ну почему она должна ехать именно к ним? Ерунда…. ерунда.., ой, мамочки!
Единственным местом, куда, по моему разумению, в этот момент можно было спрятаться, был строящийся, а потому пустой коттедж на противоположной стороне улицы, на два дома дальше, чем дом Савченко. К этому моменту я уже приплясывала возле зияющей пустыми проемами окон новостройки, неотрывно глядя в сторону тихо подкатывающей машины. Поняв, что машина едет с выключенными габаритами, я не стала предаваться размышлениям о причинах столь странного поведения шофера машины глубокой ночью, а шустро нырнула в проем будущей двери будущего шикарного особняка.
Присев на корточки, я гадала, где же все-таки она остановится, и не слишком удивилась, когда машина замерла возле ворот Савченко. Пару минут ничего не происходило, потом ворота дрогнули, и иномарка вплыла внутрь.
– Я задумалась, не переставая поглядывать на зеленый забор. Если Ирка уже в саду, значит, она тоже видела эту машину. Может, ей удалось разглядеть, кто это проявлял такую исключительную осторожность? Стараясь не перепачкаться, я передвинулась ближе к оконному проему.
Отсюда видно лучше, но есть ли смысл ждать? Я огляделась вокруг. Строительство здесь началось не так давно, был вырыт подвал, и уже лежал фундамент, грудой навалены блоки, к тому же все перекопано и под ногами чавкает глина. На телогреечке гораздо удобнее, к тому же вдвоем куда как веселей.