Вредность не порок
Шрифт:
«На пять минут он точно опаздывает», – прикинула я мысленно и вдруг насторожилась. Затормозив в сотне метров от остановки, белые «Жигули» медленно, но верно сдавали назад. «Ай-я-яй!» – больше в голову ничего не пришло, и я подозрительно следила за подкатывающей машиной. «Жигули» поравнялись с остановкой, и в окошко высунулся улыбающийся парень. «Слава богу! – едва не перекрестившись на него, я облегченно выдохнула. – Первый раз его вижу… Я уж думала, что в округе таких не осталось!» Сообразив, что он просто хочет меня подвезти, я улыбнулась в ответ, прикидывая, как бы отказать повежливее.
– Ну что, – парень оскалился еще шире, – садись, подвезу..
Улыбка медленно сползла с моего лица, и я поняла, что самым наглым образом обманула золотоволосого Ленечку – не добраться мне до дому…
Куда подевался этот проклятый автобус? Словно нарочно, ни одной живой души. Оно и понятно, шоссе здесь идет по лесу, остановка называется "Санаторий «Светлый», так что ни на кого, кроме отдыхающих, рассчитывать не приходится. Я осторожно встала и, не сводя глаз с машины, двинулась в сторону. Ленечка говорил, что до санатория отсюда по лесу около километра, может, рвануть бегом по пересеченной местности? Наблюдающий за мной с живым любопытством парень радостно сообщил:
– Не успеешь… Сшибу машиной к чертовой матери…
А ведь и правда сшибет. Он и не на такое способен.
Прихвостень поганый. Я вздернула нос вверх.
– Давай, Сова.., попробуй…
Он и попробовал. Я даже не успела повернуться к нему спиной, как он вылетел из машины и с лету опустил кулак на мою несчастную глупую головушку.
Я очнулась в каком-то каменном закутке. Приподнявшись на локте, охнула, схватившись за голову. Батюшки, вот это шишка! Неудивительно, что глаза на лоб вылезают… Стараясь не трясти головой, осторожно подтянулась и села. Подо мной оказалось нечто вроде матраса, брошенного прямо на пол. Прислонившись затылком к холодной кирпичной стенке, я несколько мгновений сидела с закрытыми глазами. Пожалуйста, пусть это будет сон… Однако во сне голова не гудит, словно ею играли в футбол. И когда я открыла глаза снова, ничего не изменилось. Стены белого кирпича, комната метров шесть…
А там что? Я подалась вперед, охая и причитая. В углу вместо двери решетка из толстых железных прутьев. Вот почему здесь светло… В соседнем помещении горит свет, правда, весьма тусклый. Где это я? Окон нет, может, это подвал? Но в подвалах обычно специфический затхлый воздух, здесь же чисто и сухо. Добравшись до решетки, я осторожно выглянула. Но перед решеткой оказался небольшой узкий коридор длиной метра три, свет шел из-за угла, и, как я ни старалась, нечего дельного не увидела. Я прислушалась. За углом кто-то был. По бетонному полу передвинули что-то вроде стула, послышались шаги. Вот мужской голос забормотал под нос популярную, навязшую в зубах песенку, энергично постукивая по полу ботинком. «Тоже мне Шаляпин…» – усмехнулась я против воли. С этим голосом я познакомилась гораздо раньше, чем с его владельцем. Первый раз я услышала его в недостроенном коттедже, когда они закапывали мою подружку и красавчика Юрочку… Второй раз – на веранде, когда настал час наркомана Мутного. Ох, Сова, красивый у тебя голос, а мозгов все-таки маловато…
Привалившись плечом к стенке, я прокашлялась и насмешливо протянула:
– Заткнись, Сова. От твоего пения кошки дохнут.
Пение умолкло, и через секунду из-за выступа высунулась радостная рожа.
– Ну ты-то еще не сдохла…
– Так я ж не кошка… К тому же, полагаю, я вам еще здорово нужна…
– Не иначе, когда мозги раздавали, ты два раза в очередь встала…
– Точно… Второй раз вместо тебя.
Сова не нашелся что ответить и сердито засопел. Однако перетерпеть такое от лучшей половины человечества он не смог и поэтому многозначительно изогнул бровь:
– Хочешь в глаз?
Интересно, он ждал, что я скажу «да»? Я демонстративно усмехнулась и ретировалась к матрасу. Хотя, по совести говоря, усмехаться мне вовсе не хотелось. Гораздо больше хотелось реветь, лишь страстное желание не доставлять Сове такое удовольствие сдерживало. Где же мы теперь? Снова на даче у Бешеного? Есть ли в его доме подвал, я разузнать не успела. Вероятнее всего, конечно, есть. И если это так, то верх в сражении с Седым взял Ефим. Неужели вдвоем с Совой? Ловкие они, должно быть, ребята… Может, поспрашивать Сову, пока мы с ним окончательно не разругались? Обычно мужики любят рассказывать о своих героических подвигах, а тут чем не подвиг – вдвоем против восьмерых?
Прислушавшись, я убедилась, что Сова за углом, продолжая бубнить все ту же песенку, он самозабвенно лязгал какими-то железками.
– Эй, Сова… – вякнула я хрипло, потому что давно хотелось пить и в горле пересохло. – Сова…
Ответа не было, игнорируя мои жалкие стоны, парень продолжал свой кошачий концерт. Я прокашлялась и набрала полные легкие воздуха.
– Со…
Тут вдруг за углом глухо бахнуло. Зажав уши руками, я шлепнулась на матрас и запищала. Первая мысль была почему-то о землетрясении, хотя в здешних местах его отродясь не бывало. Но, когда после секундного перерыва я услышала продолжающего петь Сову, эта версия отпала. Никакой другой я придумать не успела, потому что загрохотало снова, с небольшими перерывами: бах, бах…
«Да это выстрелы, – вдруг сообразила я и села. – Похоже, комната изолирована… Мы в тире, что ли?» Мою догадку через мгновение подтвердил сам Сова. Он возник возле решетки и, элегантно помахав большим черным пистолетом, уточнил:
– Ну что, дура, испугалась?
Небрежно хмыкнув, я возвела очи к потолку:
– Мы вроде договорились, что я умная?
– Тогда догадайся, умная, что я сейчас сделаю? – зашипел Сова и прицелился мне в голову.
Сердце ухнуло вниз, а я сочувствующе вздохнула:
– И ты тогда догадайся: что с тобой потом сделают?
«В яблочко!» Скрипнув зубами, Сова убрался. Я потихоньку перевела дыхание. Начинать сердечные беседы со столь неуравновешенным субъектом мне расхотелось.
Прошло довольно много времени, прежде чем возле решетки снова показался мой тюремщик. Я приподняла голову на скрежет ключа в замке и увидела, что Сова поставил возле двери табурет. Положив на него бумажный сверток, он на мгновение исчез в коридоре, и в закутке появилось старенькое эмалированное ведро.
– Туалет… – сурово сообщил Сова. – А это – пить…
В бумаге бутерброды…
Я едва успела увернуться от летящей в мою сторону большой пластиковой бутылки. Она благополучно шлепнулась на матрас; подняв глаза на Сову, я увидела, что он уже навешивает на дверь замок.
– Вот так… – тихонько протянула я, размышляя. – Похоже, что мое пребывание в роскошных апартаментах затягивается.
И, прислушиваясь к удаляющимся шагам, добавила:
– Когда использую ведро по назначению, обещаю надеть его тебе на голову…