Времени нет

Халил Рустем

Эдем кончил. Опершись руками о спинку кресла, он следил за реакцией собравшихся. Он был пьян, но никогда его мысли не были такими ясными.

Первым встал самый старший из инвесторов, жилистый и сухой, единственный, кто чувствовал себя настолько свободно, что позволил себе заявиться на встречу в помятой рубашке. Образец того типа людей, которым никто не смеет возражать, если они затягиваются сигаретой под табличкой «Курение запрещено!» Он встал перед Эдемом и протянул ему жесткую руку.

— Похоже, ты написал своего «Кобзаря».

Они

подходили по очереди, протягивали руку и заглядывали Эдему в глаза, давая понять, что не считают Виктора Шевченко безумным, что для них он движущийся не вперед, а вверх инвестор. Они одобрили действия Эдема. Итак, завтра, оказавшись единоличным владельцем своего тела, Виктор Шевченко не пойдет на ум, боясь потерять собственный бизнес.

Только Инара держала руки на коленях и смотрела не на Эдема, а в окно.

Наконец, в комнате для совещаний, кроме главного героя пьесы, остались только она и редактор. Все трое переглянулись, и редактор показал Инари растопыренную ладонь — он отвлечет Эдема всего на пять минут. Инара кивнула.

— Я думал, что в мои годы муравьи уже не бегают по спине. Оказывается, они способны протоптать там тракт, начал редактор, когда они прошли в кабинет Виктора Шевченко. — Я относительно "Фарм-Фьюче". Решил, что вы захотите услышать об этом тет-а-тет. Вы спросили меня сегодня, не знаком ли я с этой компанией. Я когда-то читал о ней, но кроме названия ничего не запомнил. В архиве публикаций никаких упоминаний о «Фарм-Фьюче» не было. Я попросил одного из наших журналистов проверить.

Редактор увидел сухие салфетки и принялся вытирать мокрую шею. Эдема мало Кондрата не схватил от нетерпения.

— В отличие от меня журналист ввел название компании в строку поиска не только на сайте, но и в папке, где собраны все материалы. Он нашел одно упоминание. Статья была неполная, и мы не публиковали ее, отложили до решения или до подходящего информационного повода. Но прежде чем сообщить мне об этом, журналист обратился к своему коллеге, который и был автором неопубликованного текста. Не слишком сложно я рассказываю?

— Да продолжайте!

— Автор вспомнил о старом материале и сразу же подумал: нет ли новостей у героя этой статьи, который в свое время прошел экспериментальное лечение от поражения Митча?

— Что? — глухим голосом спросил Эдем.

— От поражения Митча. Это такая орфанная заболевание. К сожалению, смертельная… — принялся объяснять редактор.

— Я знаю, что такое поражение Митча. Я не слышал об экспериментальном лечении.

— Собственно, тестированием лекарства и занималась «Фарм-Фьюче» — и могла похвастаться результатами. Герой нашей статьи победил болезнь раньше, чем она победила его. Впоследствии компания заявила о намерении начать производство, но не успела — утонула в судебной волоките и внутренних склоках.

— Вы хотите сказать, — ноги Эдема стали ватными, он опустился на стул, — что поражение Митча излечимо?

— Наш журналист связался с героем статьи, —

продолжил редактор. — Жив, здоров и полон сил. О судьбе спасшей ему жизни компании он даже не слышал. Люди стараются забыть о болезни, если им удается побороть ее. И для него было новостью, что «Фарм-Фьюче» прекратила свои разработки и лекарства еще не скоро увидят свет. Он ужасно расстроился. А знаете почему? Он решил, что мог бы спасти чью-то жизнь, потому что у него осталась одна пробирка с лекарством.

— Одна пробирка… — в ушах стучало, и Эдему казалось, что он слышит что-то не то.

— Да. После первой дозы лекарства ему стало нехорошо. Мужчина испугался и одну пробирку у врача украл. Говорит, как доказательство, на случай, если лечение приведет к необратимым последствиям и он решит требовать от «Фарм-Фьюче» компенсации в суде. Но единственным необратимым следствием стало выздоровление. Той одной дозы хватило. А пробирка так и осталась в его холодильнике, пока наш журналист не напомнил тому счастливцу о ее существовании.

"Редактор лжет или что-то перепутал", — подумал Эдем. Даже не мог Артур не сказать своему больному другу о существовании экспериментального лечения!

— Словом, после звонка нашего корреспондента бывший больной разволновался: лекарства уже нет, производство временно прекращено, формула неизвестна. А где-то, может быть, умирает человек. Он вытащил пробирку из холодильника и поехал в больницу — передать ее врачу. Врач знает, кому может понадобиться препарат. Мне сфотографировали из блокнота адрес больницы и имя врача, — редактор достал из внутреннего кармана пиджака телефон. — Ну и почерк, как медик писал. Не могу разобрать имя.

— Артур, — подсказал ему Эдем: в мире, где все так переплелось, иначе быть не могло.

Редактор кивнул, подтверждая его догадку.

Итак, остался один способ выяснить всю правду и достать лекарства, способные спасти ему жизнь, — спросить Артура лично.

— Извинитесь перед Инарой за меня, мне нужно срочно в больницу.

Он резко развернулся на каблуке и почти выбежал из кабинета, оставив редактора в одиночестве.

3.17

В холле больницы также дежурили полицейские. Время для посещений уже прошло, и медсестра в пожелтевшем от долгого ношения халате крикнула Эдема, чтобы остановить. Он оглянулся, и печать глубокой трагедии на его лице остановила женщину.

На пятый этаж он сбежал по лестнице, перепрыгивая через одну. Здесь было пусто, только дежурная медсестра на посту, склонившись над настольной лампой, разгадывала судоку синим карандашом. Услышав стук ботинок, она проследила по маршруту посетителя и, убедившись, что этого интересуют врачи, а не пациенты, вернулась к своему занятию.

Из-за дверей кабинета Артура просачивался его возбужденный голос: он был или не сам, или разговаривал по телефону. Эдем нажал на ручку — заперто изнутри. Итак, гости.