Время, чтобы вспомнить все

О'Хара Джон

— Давайте все успокоимся, — сказала Мариан.

Послышался свист в переговорной трубке.

— Ну что еще теперь? — проворчала Мэри Лаулэн, подходя к трубке.

— Да, мэм, — произнесла она.

— Мэри, поднимитесь, пожалуйста, в спальню матери, — попросила Энн.

— Поднимаюсь.

Она посмотрела на Джексонов.

— Легок черт на помине, или мне следует сказать: «Легок ангел на помине»? — проговорила она. — Требуют там — наверху.

Поезд номер 15, который обычно отбывал

из Гиббсвилля в Филадельфию в четыре десять пополудни, задержался на пятнадцать минут из-за непредвиденного выхода Эдит Чапин к ее гостям. Господа Уикс, Киркпатрик, Харрисон и адмирал уезжали на поезде номер 15, к которому прицепили частный вагон президента железнодорожной линии, и именно в этом вагоне они и отправлялись в Филадельфию. Киркпатрик, единственный среди них житель Филадельфии, пригласил Уикса, Харрисона и адмирала отобедать вместе с ним в «Юнион Лиге», но Харрисон и Уикс сказали, что торопятся в Нью-Йорк, а адмирала ждали в Вашингтоне. Адмирала встретил автомобиль Военно-морских сил, Киркпатрик отправился домой на такси, а Харрисона и Уикса встретил любезный молодой человек, который был им совершенно незнаком, но который знал их обоих. Он проводил их к черному лимузину «линкольн», который сначала отвез Уикса на вокзал, расположенный на Брод-стрит, а потом Харрисона — в клуб «Филадельфия». Там Харрисон присоединился к двум своим приятелям, а любезный молодой человек, который был членом этого клуба, поднялся наверх играть в домино.

Уикс попал в свою квартиру на Восточной 71-й улице к самому концу — шумному концу — коктейльной вечеринки. По странной случайности из восьми — десяти гостей, которых он встретил в передней своей квартиры, ни один не был ему знаком; его окинули равнодушным взглядом, каким обычно встречают незнакомца, опоздавшего на такого рода вечеринку. Он поднялся по винтовой лестнице наверх, к себе в спальню. Дверь была закрыта. Он открыл ее и увидел молодого человека лет тридцати пяти — он стоял рядом с туалетным столиком Уикса и переодевался. На нем была белая рубашка, черный галстук и фрачные брюки.

— О, здравствуйте, мистер Уикс, — сказал он.

— Здравствуйте.

— Миссис Уикс сказала, что я могу здесь переодеться.

— Конечно, разумеется.

Помимо валявшейся на кровати дорожной сумки из телячьей кожи на полу лежал странной формы чемодан.

— Я сказал ей, что смогу сегодня работать, но только не в военной форме, так что принес с собой фрак и здесь переоделся.

— Понятно, — сказал Уикс, и теперь он действительно понял.

И наконец узнал этого парня — аккордеониста, которого часто видел в Нью-Йорке и на Лонг-Айленде.

— Славная вечеринка.

— Рад это слышать. Я, похоже, едва успел к завершению.

— Думаю, еще часа полтора она протянет, но я сказал миссис Уикс, что мне сегодня надо рано в койку. Она не возражала.

— Да, жаль, что я не приехал раньше, когда вы играли.

— Хотите,

мистер Уикс, наиграю вам тихонько пару куплетов из «Розовой комнаты»?

— О нет, спасибо, — сказал Уикс.

— А как поживает мистер Кларк?

— Хорошо поживает. Лучше некуда, — сказал Уикс.

— Эти старые мелодии я могу исполнять только при вас и при мистере Кларке.

— О, он намного лучше меня.

— Да нет, вы почти на равных. И потом, вы помните некоторые мелодии, которых он не помнит.

— Не так уж много и помню. Хотите выпить рюмочку перед уходом?

— Ну-у… С вами я бы одну выпил.

— У меня здесь только шотландское виски, — сказал Уикс.

— Ну вы же знаете: по мне, лучше виски ничего и нет.

— Похоже, придется обойтись безо льда.

На туалетном столике стоял граненого стекла графин и два стаканчика. Они налили виски и, зайдя в ванную комнату, разбавили водой из-под крана.

— Всего наилучшего, мистер Уикс!

— Всего наилучшего. — Уикс выпил и закурил сигарету. — Был сегодня на похоронах. Никогда не хожу на похороны, или, вернее, я говорю, что никогда не хожу на похороны. Похоже, последнее время я только и делаю, что хожу на них.

— Ага, — отозвался парень.

Его фрак уже был уложен в дорожную сумку, и на нем была теперь армейская форма.

— Ездил в самую Пенсильванию и обратно, и все это в один день. Не самое приятное занятие для человека моего возраста.

— Пенсильвания. Уж я в этом штате поработал. Будь здоров сколько. И моя первая жена тоже оттуда.

— Ну да? — сказал Уикс.

— Практически «одноночка», как мы называем их в наших джаз-бандах. Насчет девицы ничего плохого не скажу, но ее родители! Господи Боже, ну и задали ж они мне жару. Не хочу об этом даже говорить. — Парень надел кепку. — Ну, я пошел.

— А вам заплатили?

— О да — благодарю вас. Миссис Уикс, знаете ли, всегда с чеком наготове. И платит она щедро.

— Отлично. Спасибо, что пришли, и скоро снова увидимся — я надеюсь.

— Конечно, мистер Уикс. И не расстраивайтесь. Вы понимаете…

— Разумеется.

Парень, волоча сумки, ушел, а Уикс сел на кровать, снял ботинки и надел кожаные потрескавшиеся тапочки. В дверь постучали, и в комнату вошла жена.

— Привет, дорогая.

— Привет, милый.

Она поцеловала его в лоб и щеку.

— Присоединишься к нам, или ты устал? Я слышала, когда ты пришел.

— Я бы лучше остался здесь, если только они не знают, что я пришел, — сказал Уикс. — Слушай, а как зовут этого парня — аккордеониста?

— Чарли. Чарли Бонжорно.

— Точно. Я почти был уверен, что знаю его имя, но фамилию никак не мог вспомнить.

— Я ему сказала, что он может здесь переодеться. Ему можно доверять, он славный.

— Разумеется. Я просто не мог вспомнить его имя. Славный парень. А как насчет обеда? Эти люди остаются на обед?