Время и деньги

Ротэр Рони

Безгласный прянул к постели, вскинул руку с намерением ударить старика. Тот вжался в угол, забившись под верстак и скукожившись в предчувствии побоев. Но Крат-ак-Халь сдержался, и, выдохнув, опустил кулак.

«Я позволю тебе жить, но с одним условием. Я заберу сестру».

— Нет! — старик впился в лицо Безгласногослезящимися глазами старой собаки. — Нира — главное, что у меня есть! Я заботился о ней с младенчества!

«Нира…» — Крат-ак-Халь на секунду прикрыл глаза, осознавая имя сестры, а затем сверкнул на Хазува грозным взглядом. — «Нира моя по крови. У тебя нет на неё права. Отныне я сам буду о ней

заботиться. Но ты не будешь одинок, как я в свое время — твои сыновья останутся с тобой. Считай это благодарностью за наше «спасение». И за то, что я увидел родителей в твоих воспоминаниях. Но помни — в моем распоряжении вся мощь Джезъяна, вся сила Безгласных. Одно неосторожное движение или слово, и твоя семья канет в небытие».

Глава 8

Нира отняла ладонь ото лба Астида, сокрушенно покачала головой.

— У тебя жар.

— Беспокоишься? — прошептал полукровка.

— Беспокоюсь. Что ты умрешь раньше, чем мы получим выкуп, — Нираповернулась к двери, прислушалась к звукам снаружи.

Полукровка отвел глаза от её лица, и тонкие губы дрогнули в невеселой усмешке. Усилия по исцелению плеча не прошли даром — он исчерпал жизненные силы. Его второй день мучила лихорадка, а раны на ногах загноились и причиняли нестерпимую боль, которую теперь не могло унять средство Ниры. Астидуступил настойчивым просьбам девушки и принял снадобье, но оно не принесло облегчения. К изнурительной боли прибавилось ощущение дурманящего полузабытья с вкраплениями пугающих бредовых видений. В недолгие периоды отсутствия Ниры Астид тихо стонал, закусив своё запястье. Еще один день в заброшенной лачуге на пустоши подходил к концу, а князя всё не было.

Братья Ниры, лучник Ажиян и крепыш Мангук, почти не заходили в хижину — предпочитали не видеть Астида, не ощущать тяжелого запаха гноящейся плоти. В редкие моментыпоявления парней Астид видел растущую досаду на их лицах. Они жгли снаружи костер, готовили на нем еду, много играли в какую-то игру — Астид слышал азартные восклицания братьев, сменяющиеся то смехом, то возмущенными окриками.

— Да где этот Жунбар! — Нира нервно ударила ладонью по колену.

Словно в ответ на её слова снаружи раздалось конское ржание и цокот подков о камни. Мужской голос произнес несколько слов, ему ответил Мангук. В голосе крепыша Астид услышал неподдельную радость и облегчение. Затем послышалисьзвуки неясной возни, беготни, что-то упало, фыркнула и застучала копытами лошадь.

— Что там происходит? — Нира обеспокоенно подалась к двери.

— Князь, — прислушавшись к звукам снаружи, ухмыльнулся Астид.

Нира вскочила, но полукровка удержал её за руку.

— Не выходи.

За стенами хижины происходило нечто странное — до ушей Ниры донеслись возгласы братьев, паракоротких вскриков, глухой удар в стену лачуги. Хилая дверь слетела с петель, и в проёме, подсвеченная предвечерним солнцем, возникла высокая фигура.

— Астид!

Гилэстэл сделал несколько шагов вперед, дневной свет рассеял полумрак хижины, и князь озадаченно уставился на девушку подле полукровки.

— Ваша светлость! — позвал Астид, и ослабил хватку. Нира тут же выдернула руку из его пальцев, и бросилась мимо князя наружу. Гилэстэл посторонился, проводив её удивленным взглядом.

— Ваша светлость, — полукровка подался к Гилэстэлу.

Голос

Астида вывел князя из оцепенения. Он устремился к ложу, и, склонившись, стиснул в крепком долгом рукопожатии ладонь Астида.

— Астид! Неважно выглядишь, друг мой.

— Уверен, вы всё поправите, — выдохнул полукровка.

Полуэльф приподнял подол рубашки с заскорузлыми следами крови и осмотрел ноги Астида, обмотанные полосами ткани с желто-бурыми пятнами. Глаза князя под нахмуренными бровями потемнели.

— Я гляжу, тебя уже в саван обрядили? — чуть улыбнулся Гилэстэл, перехватив взгляд Астида, и поправил рубаху. Улыбка получилась натянутой, а во взгляде князя Астидуловил беспокойство. — Выглядишь, как трактирщица при ночном походе в нужник.

— Я готов стать и трактирщицей, если вернется возможность ходить, — пошутил полукровка в ответ.

— Эти вымогатели с тобой хорошо обращались? — князь кивнул в сторону двери.

— Вполне, — ответил Астид. — Они живы?

— Да, — бросил полуэльф и поднялся. — Надо придумать, как увезти тебя отсюда поскорее. Если бы я знал, насколько все плохо, то захватил бы снадобья и инструменты. Но я так торопился…

Гневный женский окрик прервал князя на полуслове.

— Что ты сделал с моими братьями?

В хижину вбежала Нира, держа наперевес меч брата.

— Отвечай!

Гилэстэл оглянулся на девушку, и, помедлив, направил ладонь в её сторону.

— Ваша светлость, — подал голос Астид. — Она спасла меня. И лечила.

— Я оценил плоды её усилий, — князя нехотя опустил руку. — Странно, что ты еще жив, с такими методами.

— Да как ты… — Нира возмущенно вскинула голову. — Да что ты вообще понимаешь в лечении?

— Понимаю побольше некоторых. Эти грязные тряпки, — князь ткнул пальцем в сторону Астида, — принесли вреда больше, чем сами раны. При таких травмах вы трясли его в старой колымаге? Считаешь, вы заслуживаете вознаграждения?

— Да! Он жив благодаря нам!

— Какая бойкая, — недобро усмехнулся Гилэстэл. — Вот благодарность, обещаннаятвоему брату за спасение Астида.

На пол под ноги Ниры со звоном брякнулся тяжелый кошель.

— А теперь отойди с дороги, девушка, мне нужно забрать моего друга.

— Сначала приведи в чувство моих братьев! — Нира направила меч в сторону Гилэстэла. — Или не выйдешь отсюда!

Полуэльф насмешливо скривил губы. Астид тоже не смог сдержать слабой улыбки.

— Ваша светлость, — позвал он.

Князь нагнулся, и полукровка тихо зашептал ему на ухо. Нира фыркнула, мысленно прочитав то, что сказал Астид князю. А Гилэстэл, выпрямившись, с удивлением несколько секунд вглядывался в лицо девушки. Астид видел, как Нира смутилась и опустила оружие.

— О чем я сейчас думал? — произнес князь.

Нира нагнулась, подобрала кошель, и, волоча за собой меч, быстро вышла.

— Что вы ей сказали? — спросил Астид.

— Объяснил, как привести в чувство ту шпану, которую она зовет братьями.

— Вам не кажется, что ей среди них не место?

Гилэстэл покосился на него.

— Нашел время для протекций, — покачал головой. — Тебе нужно думать о себе, а не о ней.

— Такие драгоценности крайне редки, ваша светлость. Упустите её сейчас — другого шанса не будет.

Гилэстэл задумчиво взглянул в сторону дверного проема.