Время кобольда
Шрифт:
– Закончил? – спросил равнодушно колдун.
– Э… Вроде да.
– Так убей её уже, наконец.
– Не могу…
– Ну и мудак. Абуто, подойди.
Девочка, установив наконец оторванную башку ровно, подошла к нам.
– Наклонись, пожалуйста.
Она присела на корточки, вытянув голову вперёд и подняв подбородок. Колдун, протянул руку с небольшим ножом и, не вставая, небрежным, но точным движением, перерезал ей артерию. Забил фонтанчик алой крови, девочка, не переставая улыбаться, завалилась на спину, забрызгав то, что не было забрызгано.
Я поблевал бы ещё, но было окончательно нечем.
Выдавил из себя только:
– Зачем?
– Она же импундулу. Ты думаешь, что она сейчас умерла, а она сейчас родилась. Ты вообще ничего не понимаешь в смерти, белая жопа. А туда же, убивать приехал.
– Нет. Родители. Зачем?
– Они узнали то, что хотели. Но не поняли. Белые жопы – тупые жопы. Впрочем, – он сочувственно потрепал меня по плечу, – твои были ничего. Для белых. И я их не убил, потому что смерти нет. Пойдём, тут пока приберутся.
***
Мы вышли из дома колдуна. Когда я заходил, была ночь, кусты, грязь, говно, вонь и халабуды из фанеры, жести и листьев, стоящие на патронных ящиках. Когда я вышел, был день, чистая улица, аккуратные хижины из тростника, гуляющие между ними козы, свиньи и куры. Нас приветствовали улыбками и взмахами рук сытые, здоровые, чистые, ярко одетые, рослые и красивые люди. Чернокожие, это же Африка. Африка из кино и картинок, Африка, не знавшая полувека взаимной резни, Африка без автоматов Калашникова. Была ли она когда-то такой, или это сказка? Не знаю.
– Ты и правда колдун, – сказал я. – Что это?
– Я хшайта, я хозяин. А это место твои родители назвали Ваканда. Оно раньше называлось по-другому, но мне понравилось слово. Красивое и ничего не значит. Теперь это Ваканда. Нравится?
– Не знаю. Она где?
– Здесь. Но не всегда, а когда я захочу. Поэтому я хшайта.
– Мои родители тоже здесь? – в этот момент я был готов поверить в любое чудо.
– Что им тут делать, сам подумай? – рассмеялся колдун. – Коз доить? Белые всегда лучше знают, как должно быть. Поэтому привозят нам автоматы.
– А где они?
– Там, где хотели быть, наверное. Они действительно много узнали.
– Я хочу к ним!
– Давай лучше выпьем, – колдун протянул мне бутылку.
– Давай! – нарушил я железный принцип: «Никогда не пей местного пойла».
И мы выпили.
Боже, какая это была дрянь!
Меня разбудил бородатый комгруппы. Я спал в машине возле гостиницы, весь в запёкшейся крови с окровавленным мачете в руках. Не сразу вспомнил, где провёл ночь, и вообще не вспомнил, чем она закончилась.
Наёмник сказал мрачно:
– Уезжай из Африки, братан. У тебя за неделю крышу снесло дальше, чем у меня за пять лет. Ещё немного, и пиздец. Разучишься решать проблемы без мачете.
Я не стал оправдываться и уверять, что никого не убивал. Потому что не помнил этого наверняка. От колдунской самогонки меня потом неделю таращило почём зря, казалось, что всё вокруг ненастоящее, и я ненастоящий. Настоящий я пятнадцать лет как умер, и всё это происходит в моей отрубленной голове, стоящей на полу и смотрящей на мёртвых родителей.
Я и сейчас иногда так думаю.
***
– А вы хотели бы вспомнить, Антон?
Чёрт, неужели я это рассказал? Мне казалось, что воспоминание мелькнуло в моей голове за долю секунды. Просто ассоциация, случайный флэшбэк. Ведь на самом деле мы ничего не забываем. Просто запрещаем себе вспоминать.
– Пожалуй, не стоит.
– В таком случае, закончим на сегодня. До следующей встречи!
Ах ты скотина! Пролез-таки мне в башку.
***
Микульчик сидит в любимом кресле на крыше и смотрит на мир сквозь бокал вина.
– Клинику перепрофилировали. Общемедицинские палаты вывели в другой корпус, все помещения отдали под новое направление. Эпидемия аутической комы у вирт-операторов.
– Так вот почему нас закрыли! Я-то думал, что всё наоборот – игровой проект свернули, и фикторы стали не нужны. А их просто не стало?
– Ну почему «не стало»? Они здесь.
– То есть, Микульчик, мои выпускники уже несколько лет лежат у тебя, а ты мне ни слова не сказал?
Мне очень хотелось его ударить. Но я знал, что не сделаю этого, и он знал. Не первый раз.
– Антон, они совершеннолетние. Ты им не опекун, не родственник, не доверенное лицо. Их медицинские проблемы являются врачебной тайной.
– Микульчик, не пизди.
– Ладно, это не главное. Но ты же сам всё понимаешь.
– Тебе запретили.
– Разумеется. Всё, что касается Кобальта, удаляется из публичного пространства. Я не хотел, чтобы удалили меня.
– Но ты же специалист!
– Я лишь слежу, чтобы в капсулах не кончались растворы. Всё, что с ними происходит, происходит там. Не знаю, что это. И где. И знать не хочу.
Глава 23. Кэп
The adventures first, explanationstake such a dreadful time.Lewis Caroll. Alice in Wonderland
_________________________
– Как-то слишком масштабно для мусоропровода… – сказал я с сомнением, оглядев шахту. – Тут стратегическую МБР можно разместить.
– Воняет. И много крысов!
– Воняет, – согласилась Натаха, – но не мусором. Скорее, канализацией.
Крысы нас не сильно беспокоят – шныряют мимо по своим крысиным делам. Сэкиль каждый раз вздрагивает. Мне даже показалось, что я узнал своих друганов – Серого и Бурого, но они сделали вид, что мы не знакомы, и я не стал настаивать.