Время Лиха
Шрифт:
120
За это время Колька отдышался, и на четвёртом круге опроверг только начальный аргумент жены:
– Хоронить тебя, тварь!.. Собакам брошу...
Что было после, Дарья уже не наблюдала: вдали послышался треск мотоцикла, и она поспешила к воротам.
В эту беспокойную ночь с 11 на 12 января Пашу принимали в родном доме куда почётнее, чем, к примеру, нашего президента в Вифлееме. Дарья быстро разогрела ужин, открыла две банки его любимых компотов - грушевого и малинового, в печку, где до сих пор поддерживался огонь, натолкали дубовых поленьев. Паша уплетал пельмени, хотя похвастался, что приютившие его люди ещё и накормили юного путешественника, и, несмотря
– ...Фиг его знает, скатился ли я с горки! Вроде, скатился! Очнулся в машине, а ЭТИ о чём-то разговаривают! Я сразу не понял, что они там болтают!..
– Сколько их было?
– спросил Иван.
– Двое, пап! Того, что за рулём, я плохо рассмотрел, но спина здоровенная! Он больше молчал! А второй со мной разговаривал, даже загадки загадывал! Не помню сейчас! А, фигня!..
– Он с тобой сзади сидел?
– Не, впереди! Рядом с тем шварценеггером, что за рулём! А дверцу я б всё равно не открыл! Они мне сразу сказали! Это там, впереди, на кнопку нажимаешь, и все дверцы это...
– Заблокированы.
– Ага!.. Когда я в себя пришёл, мы уже по трассе метелили! Это я по асфальту догадался! Сначала побаивался их, а потом, когда второй начал со мной разговаривать, шутить, я спросил, куда они меня везут! Говорит: на свалку, всё равно ты своему папаше не нужен! Это он так сказал: "папаше"!..
Заметив, как изменилось лицо мужа, Дарья поспешно спросила:
121
– И о чём же он с тобой разговаривал?
– Да о всякой ерунде!.. Я не хотел отвечать! Так!.. Про школу спрашивал, как учусь!.. Спросит что-нибудь, а потом о себе рассказывает! Трепался, что какую-то академию кончал одиннадцать лет, и оттуда на зону загребли! Так и не окончил!.. Смотрю: мы всё едем и едем! Решил попробовать разжалобить этих козлов, раз про школу спрашивают! Так...писклявым голосом говорю: "Отпустите меня ради Бога. За меня родители будут сильно переживать. И каникулы кончаются, скоро уроки..." А этот весёлый базарит: "Заткнись, а то я вообще передумаю. Вдруг кое-кто нас ещё не поймёт!" И передразнивает меня, гнида! Ой, извини, мам! Это не матершинное слово! Передразнивает: "Отпустите меня ради Бога..."
Мальчишка так пропищал, что вся семья невольно заулыбалась.
– Я их не так просил! Хотя старался пожалобнее! Было б у меня наше ружьё, этот баран ещё б не так заблеял! Я б ему!.. Ага, перекривлял меня и говорит: "А мы не верим в Бога! Правда?!" Это он своему напарнику! "У нас свой бог"! И показывает мне пистолет!
– Настоящий пистолет?
– одновременно спросили Дарья и Юра.
– Ну да...наверное. Да машина тут же скоро и сломалась! Где-то с час стояли на дороге! Они даже переругались! Правда, за мной всё равно следили! Который вёл машину, выходил ремонтировать, а второй сидел, не вылезал! Тот говорит, что переделал что-то в масляной системе, что ли! Фиг их знает! А эта сторожевая собака его обозвал! Не скажу, как! Начали доказывать друг другу что-то про мотор! Ремонтировал, ремонтировал! Уже холодно стало! Потом это... разжёг под машиной костёр...
– Под машиной костёр?
– переспросила Дарья.
– А тебя одного не оставляли в этот момент?
– Нет. Сторож рядом сидел, клацал зубами. Я-то получше их был одет. В смысле, потеплее. С обеда на горке катались, и даже не замёрз... Ну, распалил маленький костёрчик под нами. Что-то там разогревал. Этот тому говорит ещё: "Ты меня не поджарь". Я уже молчал: оба стали злые, как черти. А потом завелись, доехали почти до города. Они мне говорят: "Вылезай". Я что-то растерялся, не понял. Ещё раз говорят: "Вылезай. Ты нам не нужен. Можешь идти домой пешком. Или голосовать на дороге. И
122
запомни: если б захотели, мы тебя спокойно пришили бы". Я б им пришил, козлам. Я там в кармане
– Иди-ка ты, герой, спать. Уже времени...
Дарья поднялась из-за стола, за нею и остальная семья. Когда воображение у каждого перестало составлять динамичные картины, рисуемые Пашей, все вдруг ощутили, какая полная тишина наступила кругом. Давно угомонились в своём "военном лагере" соседи, ни одна собака не лаяла на улице, и даже в комнатах воцарился покой, будто там был другой мир - навечно заснувших вещей.
Дарья уложила младшего сына так заботливо, как делала это лет восемь-девять тому назад. Потом вышла к Ивану, который стоял в глубоких раздумьях, облокотившись на холодильник, и нежно сказала, ещё не изменив тона после общения с ребёнком:
– Ты иди спать. Паша попросил меня почитать ему сказку.
Иван, встрепенувшись, повторил последнее слово:
– Сказку?
– Да. Что ж, почитаю. Ему надо успокоиться. И так удивительно легко перенёс такой ужас.
– Ещё не понимает всего. Для него это кино.
– Может быть. Тогда к лучшему.
– Конечно... Иди, а то заснёт.
Иван сам подал жене детскую книгу из тех широкоформатных, что давно уже невостребованными лежали на отдельной полке мебельной полустенки.
– "Конёк-Горбунок"?
– Да лишь бы спал спокойно...
Минут через пятнадцать супруги сидели у работающего телевизора и молчали. Заканчивался какой-то иностранный фильм, но муж и жена смотрели на экран, ничего не видя. Многое было пережито за вечер, многое
123
переполняло головы и не могло уложиться, однако разговор не начинался. Но не выговорившись, не обсудив всего, они не могли лечь спать.
Истекло сколько-то времени. По телевизору начал выставляться толстый политик и даже не подозревал, что покажут его в последних новостях, едва ли не посреди ночи, и на всю огромную страну только Иван да Дарья будут устало внимать его эмоционально-разоблачительной речи.
– Вы посмотрите, какая обстановка складывается в стране!
– втолковывал политик молодому журналисту, озабоченному положением микрофона.
– Президент болен, и в то же время целый ряд серьёзнейших вопросов требует своего немедленного разрешения. Это касается и внутренней политики, и внешней. Вы понимаете, о чём я говорю... Что это за высшая власть, если она не занимается важнейшими для страны проблемами? И народу приходится содержать эту власть. Я приведу вам всего лишь несколько фактов. Наш налогоплательщик тратит на президента пятьдесят пять миллионов рублей в месяц новыми. У президента две загородные резиденции, две дачи - в Сочи и на Валдае. А вы знаете, сколько человек работает в президентской администрации?.. Две тысячи. И чем они занимаются? Сообщают нам каждый два-три месяца о госпитализации своего шефа. Мы считаем, что в такой обстановке ответственные политики должны проявить заботу о судьбе государства. Только прошу вас воздержаться от провокационных вопросов. Я так скажу: мы не должны допустить безвластия...
В этот момент тёмная блестящая машина подъехала к группе, и политик нырнул в неё и уехал.
– "Там царь Кащей над златом чахнет..." - сказала вдруг Дарья.
– Ты о ком из них?
– вздрогнул от неожиданности Иван.
Он посмотрел на жену и увидел в её лице что-то такое, что позволило ему заговорить решительным тоном.
– Даша, мы не должны им этого прощать. Я поеду в Москву. Хоть в ООН. Но докажу, что правда есть. Ты только сначала выслушай. Детей я больше не буду подвергать опасности. Сейчас ничего предпринимать не стану. Сделаем вид, что нас испугало их предупреждение. Мол, мы всё поняли: они всесильные, если даже обращение в областную прокуратуру ничего не дало.