Время Лиха

Шевченко Андрей Иванович

– Что так долго?

– Директор устроил под самый обед Совет школы.

109

– О чём советовались?

– В основном финансовые вопросы. Точнее, как кто-то пошутил, вопрос не о деньгах, а об их отсутствии. Теперь родителям придётся доплачивать за школьные завтраки, платить компенсацию за использование учебников (а на эти деньги будет пополняться библиотечный фонд) и заранее сдавать на ремонт кабинетов.

– Ты тоже...родитель.

– А мне и свой кабинет ремонтировать, и нашим мальчишкам найти деньги на ремонт... Вот когда зарплату

выдадут, тогда и сдам. Историк наш правильно сказал: "Что ж мы делаем? Правители разворовывают государственные деньги, не выделяют на образование положенных по закону средств, а мы берём финансирование школы на себя. Материальная база не пополняется пять-шесть лет, оплаты труда нет с середины прошлого года, учебников нет, ремонта нет. Что ж остаётся от государственной политики в области образования? Только уголь зимой. За свет, говорят, районо тоже не платит. А уголь какой? Его ж даром возить должны. Дают школам, потому что никакой частник не станет за такую пыль платить..."

– Проходи, - Иван открыл жене калитку, а она продолжала:

– "Мы, - говорит Алексеич, - развращаем эту зажравшуюся верхушку. Так они вообще забудут свои обязанности перед народом. Вся страна собирает бюджет по копеечке, а "слуги народа", которых мы наняли обслуживать себя за хорошую, кстати, оплату, тратят этот бюджет на себя и своих родственников. Это нормально? Нам говорят: "Стране трудно". Согласен. Стране трудно. А разворовывающим эту страну хорошо"... Иван, кто это там, в орешнике, лазит?

– Где?

– Смотри прямо. Я-то плохо вижу.

– Нет никого. Может, соседи сушняк ищут...

– Вот жизнь! Найдут дрова - вытопят печку, не найдут...

– У нас сопрут.

– Точно. Сколько в первый год украли, когда поленница под их забором

110

была?..Ты не идёшь в дом?

– Сарай дочищу. Потом расскажу про визит Орлова... А ваш историк прав. На образование денег нет. На больницы нет. На пенсии, пособия нет. На оборону нет. Единственная функция нашего государства - собирать налоги...

Последние фразы Иван сказал уже самому себе, безрадостно размышляя над новостями жены: он терпеть не мог всякие ни с того ни с сего возникающие дополнительные расходы, которые вмиг разносят в пух и прах и без того жалкий семейный бюджет. Раздражённо подумал и о том, что Дарья-учитель в Совете школы проголосует за всё, что выгодно школе, но невыгодно Дарье-родительнице.

Уже начало темнеть, когда Иван вошёл в дом. Старший сын растапливал печку, жена чистила картошку, чтобы готовить ужин.

– Сорванца-то нашего до сих пор нет, - обратилась Дарья к мужу, имея в виду младшего.

– Ладно. Последние дни каникул... Ты что дома сидишь? Отдыхай. Летом не дам.

– Как ему отдыхать?
– заступилась за Юру его мать.
– Такого убогого досуга ещё ни у одного поколения не было. Клуб закрыт. На лавочке или на Озере, как летом, уже не посидишь... Ты вот что делал в пятнадцать лет?

– У нас хоккейная коробка была. До одиннадцати вечера яблоку негде упасть...

– Я коньков и клюшек уже сто лет не видела в продаже. Китайцы да турки в хоккей не играют, а свои, наверное, вообще не производят. Ты ему в Морске искал лыжные крепления?

– Искал. Да времени было мало...

–

Хорошие лыжи, а зря валяются. Хоть резинки бы приделал... Зачем Орлов к тебе заезжал?

– К нам. С деловым предложением.

– Авантюра какая-нибудь? Он чем уже только не занимался, а всё разбогатеть не может...

111

– Зря ты. Он законы уважает.

Иван пересказал Дарье предложенный ему несколько часов назад проект, прибавив в заключении свои размышления.

– Просчитайте всё, - ответила жена, подумав.
– Прямо до рубля, со всякими там допущениями. Расходы лучше считать по максимуму, а прибыль - по минимуму. Тогда нагляднее будет видно, стоит ли браться.

На том и порешили. Прошло часа полтора. Поужинали без Паши, а после ужина Юра, выходивший во двор за дровами, вернулся и сообщил:

– На горке, куда Паха пошёл кататься, тишина. На улице сильный мороз. Из-за этого, наверное, все разошлись.

– Он в чужой дом не пойдёт, - встревожилась Дарья.
– Сходи-ка, Юра, на горку. Если там, скажи: пора домой.

Юру ждали долго. Дарья помыла посуду, прибралась в кухне и села за письменный стол, прислушиваясь к звукам на улице. Но слышать приходилось крики за стеной: у Степанчуков начали пить. Глядя на жену, забеспокоился и Иван:

– А если один катается? Он может...

– Может...

Помолчали.

– Или к другу своему пошёл видик смотреть...

– Он без спроса не пойдёт. И поздно уже.

По телевизору начали показывать награждения по итогам какого-то кинофестиваля, но ни Иван, ни Дарья ничего не слышали, хотя и не разговаривали между собой. Крики за стеной всё усиливались, но это тоже не обсуждали.

Наконец, вернулся Юра и рассказал, что Паша, действительно, последним скатился с горки и обещал догнать своих одноклассников Сергея и Лёшу, но те дошли до деревни, а его больше не видели. Лёша сообщил также, что по поручению отца ходил в лес вырубить несколько жердей и столкнулся там с двумя подозрительными взрослыми лыжниками, которые стояли на высоком

112

месте и как будто наблюдали за селом в бинокль. Мальчишка обратил внимание, что те не пробивали одну лыжню, что было бы понятно, а прошли по просеке в два следа, то есть рядом друг с другом. Ему странные охотники-спортсмены, каких в окрестностях Озёрок прежде не встречали, не сказали ни слова, а Лёша похвастался, что на всякий случай продемонстрировал чужакам топор. Юра обошёл всех, кто катался в этот вечер с большой горки, но насчёт Паши никто ничего не прибавил. Обошёл он и кусты вокруг горки.

Дарья выслушала старшего сына, всё больше бледнея и со слезами на глазах. От предложенных Иваном сердечных капель она отказалась, но вспомнила о людях, которых видела за своим огородом, возвращаясь с работы.

– Ты тогда сказал, что соседи, а это точно были ОНИ.

– Кто - ОНИ?

– Похитители, Ваня. Нам мстят. За то, что ты...добиваешься правды.

– Да неужели?! Я ж в областной прокуратуре был, а не где-нибудь... Сейчас узнаю у Шушеры, лазили они в орешнике или нет...

Иван, наскоро одевшись, выскочил из дома, но тут же остановился и изо всей силы ударил кулаком по столбу, поддерживающему козырёк крыльца. Сверху посыпался снег.