Время туманов
Шрифт:
— Ну-ка, ребятки… обождите чуть, — и Шелихов подошел к молодой засохшей ольхе, доставая нож. Выбрав подходящий сук с большим количеством достаточно прочных веток, Семен срубил его и обрезал боковые побеги таким образом, что ветка стала немного напоминать гарпун. В лесничестве Серый помимо прочего позаимствовал у бандитов моток крепкого капронового шнура, и сделать своеобразную грубую «кошку» не составило труда.
— Отойти бы вам, народ. — Шелихов начал раскручивать ветку для броска. — Мало ли, драпать от реки придется.
— Ну, давай, рыбак, закидывай свою снасть… только вот удочка у тебя хреновенькая, — скептически хмыкнул Ткаченко. — Не зацепишь.
— Посмотрим, — и Семен зашвырнул ветку.
Вопреки предсказанию капитана один из боковых сучков зацепился-таки за клапан рюкзака. Шнур натянулся, и рюкзак начал медленно ползти к Серому. Сталкер не торопился: при рывке деревянный крюк мог выскочить, да и когда внутри сидора что-то негромко звякнуло, у берега заходили пологие волны, плеснуло, показалась и пропала в мутной воде облезлая, пестрая спина с торчащими лопатками.
— Шалишь, скотина… — тихо прошептал сталкер, а капитан снял с плеча автомат, прицелившись в круги на воде. На берег, впрочем, никто так и не вылез, и, прихватив трофейный рюкзак, все трое начали тихо уходить подальше от реки, благо, тропа вела немного выше, поднимаясь на речную террасу. Шелихов заметил даже вешки — кто-то явно до них проложил вдоль тропы безопасный путь. Семен подумал, что это могли быть даже те самые сталкеры-бедолаги, нарвавшиеся на покойных ныне бандитов. И пути, и база в старом лесничестве, и тайник с потерянными теперь артефактами — все в принципе совпадало с предположением. Тем более у бандюг не было привычки отмечать проходы именно сталкерским способом — аккуратными, малозаметными для неопытного глаза отметками, знаками из подвязанных на кустах магнитофонных ленточек, кусочков бинта и маленьких пирамидок из трех-четырех камешков, особым образом сложенных на дороге.
До моста дошли без приключений — оные, видимо, как раз и ждали этого момента для встречи. Шелихов поднял руку, давая знак остановиться, подумав, что при встрече с «аналитиками» ЦАЯ не преминет набить им морду за «относительно безопасный» маршрут.
Железнодорожный мост выглядел по-настоящему паршиво. Шелихов подумал даже, что, возможно, придется вернуться, так как вправо уходила достаточно высокая насыпь, по которой ходили, переливались и дрожали заметно плотные, словно целые пласты желе, слои сжатого воздуха. На железной дороге развалилось холмистой грудой нечто, ранее бывшее электричкой — вагоны просто сложились внутрь себя, поезд разровняло, словно катком, и с него полностью слезла краска. Оголенный, но так и не заржавевший металл ярко блестел, миражи расслаивали блеск на длинные волнистые блики, от чего казалось, что останки вагонов приплясывают и трясутся, силясь подняться и продолжить свой путь…
Один вагон и локомотив до сих пор стояли на мосту, куда, видимо, не распространялось действие обширной и мощной аномалии, занявшей всю насыпь, но досталось и им: бетонное основание моста, остаток поезда и даже металлическое ограждение были сплошь покрыты кустами похожей на стекловату «шерсти». А между водой, тропкой, проходившей как раз под мостом, какими-то прелыми бревнами время от времени с негромким жужжанием проползала извилистая, тусклая молния, после чего на бетоне с мощным, грохочущим треском вспыхивали яркие синие и розовые пламенники. Ветерок, задувающий от моста, нес в себе острый, свежий запах грозы.
— Аномально высокая ионизация воздуха в районе моста… на сканере сильно скачут показатели, но, похоже, между мостом и землей периодически возникают достаточно мощные дуговые разряды… м-м… аномалия, видимо, кольцевого типа с заметной пульсацией электромагнитного поля.
— И? — Шелихов обернулся.
— И, собственно, все. — Ученый грустно развел руками. — Нас просто… м-м… поджарит в период нарастания
— Однако вон там я вижу следы… на грязи, вон, вдоль берега. — Ткаченко указал на илистые наносы. — Кто-то, видимо, проходил под мостом… и на холмике точно кострище есть, и банки разбросаны.
— Думается мне, местный контингент просто пережидал бяку. — Шелихов осмотрел мост. — По той Зоне припоминаю я несколько похожих аномалий…
— Периодические и пульсирующие аномалии действительно изредка демонстрируют такие особенности, — согласно кивнул ученый.
— Сейчас полдень. — Ткаченко взглянул на часы. — Если до шести вечера не успокоится, будем возвращаться в лесничество. Ну а потом, соответственно, домой. Ох и состоится же у меня тогда разговор с начальничками…
— А потом? — спросил Шелихов.
— Суп с котом, — буркнул капитан, потом покосился на Лазарева. — Наш экстрасенс небось уже и так разузнал.
— Я не владею ни телепатией, ни ясновидением. — Ученый пожал плечами. — Я могу только посмотреть в прошлое, и то не очень ясно… но мысли, извините, не читаю, не тот уровень. Хотя, как мне кажется, тут сверхчувственное восприятие ни к чему. Понятно и так…
— Осуждаешь? — улыбнулся капитан.
— Нисколько. Вольные сталкеры, несмотря на связь с криминалом и черным рынком, все-таки очень помогли науке, сыграли, скажем так, одну из главных ролей. Тем более у вас особые… обстоятельства. Я хоть и научный сухарь, однако не лишен ничего человеческого.
— Ну, спасибо… — Ткаченко невесело улыбнулся, усаживаясь возле кострища и сбрасывая свой рюкзак. — Падайте, господа хорошие. Сдается мне, придется нам тут немного позагорать, а заодно и перекусить, и всякие интересности послушать. Начнем с господина сталкера Серого.
Шелихов никогда и никому раньше не рассказывал свою жизнь… да что там, даже о том, что случилось в ходке, кого встретил в Зоне и от кого отбивался, никто из коллег по несчастью от сталкера Серого не слышал. В баре приходилось только догадываться по его отлучкам, да по тому, что заказывал неразговорчивый мусорщик после ходки. Ноль двадцать пять водки, кусок жареного мяса с картошкой и стакан апельсинового нектара из пакета — рейд был удачным, хлама принес нормально, уже сдал. Тарелка пустых макарон с дешевым кетчупом и жидкий безвкусный «кофей» из пакетика — принес мало или вообще пустой вернулся. Покупает патроны — ну, точно, стрелял… а в кого, где, как — клещами не вырвешь. Подходили, конечно, поначалу особенно, спрашивали, как, мол, и что там было. Серый отвлекался, вилку откладывал и так спокойно: «Да, кой-чего было… ну, там… вот». И все. И дальше свою картошку или макароны ковырять и тихо потом из бара отсыпаться перед следующим выходом. Серый он и есть Серый… мусорщик. Кому было о нем что интересно, очень быстро отстали, а остальные, коих было подавляющее большинство, и в упор не замечали серую фигуру в углу бара. Кто? Да так… местный бродяга. По чуть в Зону лазает, окраины топчет… в проводники? Не, он точно не пойдет… Заказ на артефакт? Это вы, господин профессор, лучше во-он к тому дылде подойдите, он притащит. А какие еще заказы?
И Шелихов, услышав это слово, тихо, не внешне, а где-то в самой глубине души вздрагивал, стараясь не поднимать глаз, не обращать на себя внимание. Серый он. Серый. И нечего им интересоваться.
Семен тоже присел у бывшего костра, отложил подальше трофейный рюкзак — будет с ним еще время разобраться — и почему-то улыбнулся от странного, жутковато-жгучего ощущения на сердце и той неожиданной легкости, с которой ему дались его первые слова.
— Я убийца. Наемник, если угодно.
— Ох ты ж ё… бывший?