Время тяжелых ботинок
Шрифт:
6
В «кирпичах» Толстый разбирался профессионально.
Изъятую пару перстней он оценил сразу – порядка четырёхсот тысяч долларов.
Такие подарки Кинжалу явно не по карману. Или сам не знал, что дарит, – такое тоже бывает.
То, что работа – новодел, он понял сразу, значит, никак не бабушкино наследство.
И алмазам лет двадцать – не больше.
Но кроме бухгалтерского подхода был ещё один – криминологический.
Сочинитель Лев Рокотов, он же Толстый, знал, что почти за каждым таким камнем – обязательно какая-то история, и не исключено, что уголовная.
Он сидел в своём особняке на Новой Риге, нацепив специальные окуляры для ювелиров, рассматривал камни и размышлял.
Впервые за последние семь лет он пошёл на дело, и так удачно. И стоимость бриллиантов его сейчас волновала в последнюю очередь. Он чувствовал, что здесь какая-то тайна Кинжала, а возможно, и разгадка его личности, которая вот уже почти три года не давала покоя.
Говорить или нет пахану – вот в чём вопрос.
Когда тот рассказал про Озерки, то вовсе не имел в виду, что кореш тут же поедет делать там ревизию. Чего, скажет, искал? Или какие подозрения? Тогда давай, выкладывай.
Такая инициатива наказуема – Желвак этого не любит.
И Толстый решил события не торопить.
7
Айсор выслушал Осу, не перебивая:
– Причин для тревоги не вижу. Да, Желвак может установить, откуда камни, если они попадут ему в руки. Но – и только. А бриллианты ты купил у бывшего заместителя министра внутренних дел Глеба Аркадьевича Живило и всего за пятнадцать тысяч долларов. У того возникли финансовые проблемы – внуку понадобилась операция по поводу лейкемии.
– Это факт, мальчик до сих пор проходит реабилитацию в Германии. Вот и пусть пахан организует проверку – пупок развяжется ещё задолго до того, как узнает правду. А вывел на тебя ментовского генерала председатель правления банка «Ротор»
Джон Борисович Касаткин, то есть лично я. Сделка прошла в помещении моего банка, – тут Айсор назвал дату и точное время. – И не дрейфь, кореш!
Это была любимая поговорка отца.
– Оса, лично мне, для души, ты можешь поведать, как тебя угораздило отвалить сотни тысяч баксов двум периферийным шлюшкам? Ты честно заработал хорошие деньги – в виде дорогих камней. Спрятал бы их подальше; такое хранят всю жизнь и передают по наследству. Бриллианты даже инфляции не подвержены.
Кинжал никогда не краснел – он бледнел. Вот и сейчас Оса покрылся белыми пятнами, но ответить Айсору не смог – не нашлось слов.
8
Так плохо Кинжалу не было давно.
Разговор с Айсором его не успокоил, а только больше растревожил.
Пришлось всё рассказать и об организованной им заимке в Озерках, и о том, как к сестричкам попали бриллианты, выданные под расписку Шкипером со словами «за помощь российской военной разведке». Для скрытного Кинжала это было сущей пыткой.
Да и Цифра на этот раз над ним, математиком, горько посмеялась, что вообще было невыносимо.
А та лёгкость, с которой Айсор придумал, как объяснить Желваку, откуда у него оказались бриллианты, купленные в 1983 году в Якутии цеховиком Гельфондом, попахивала смертным приговором.
И – поделом!
Он подвёл профессионалов защиты государственных интересов. И они теперь просто обязаны будут его убрать, чтобы начисто исключить даже теоретическую возможность утечки информации о финансировании какой-то наверняка совершенно секретной операции.
О ней Кинжал ничего не знал, но о происхождении алмазов на его месте не догадался бы только дурак. Сначала его пересказ Шкиперу о подпольном пушном «короле» и, наконец, боевая награда в виде двух крупных бриллиантов.
Сперва он крепко помог.
А потом – коварно подставил. Он этого не хотел – видит Бог – только судят и приговаривают по результату, а не по намерениям.
Он должен был предвидеть, что сестричек могут обокрасть. Перстнями они могли похвастаться, продать их за бесценок. А в руках опытного геммолога «кирпич» превращается в раскрытую книгу, по которой тот сможет прочитать и время, и место его добычи.
Кинжал был уверен – попади эти алмазы в руки Желвака, он обязательно раскопает их происхождение. И поверит ли он истории с бывшим замминистра внутренних дел – это ещё вопрос.
Палыч – один из самых крупных спецов в стране по бриллиантам, – это ему сказал тот же Глеб Живило. А случись, то и консультанты у Желвака найдутся на уровне экспертов Алмазного фонда – в этом сомневаться не приходится. У пахана будет стимул разгадать происхождение камней, потому что к ним прикасались руки его «крестника».
9
Жизнь Олеси в секретном особняке Кинжала оказалась не сахар. Не так она себе всё представляла, когда увидела, куда её привезли. Любимый Леонид тут же исчез, строго-настрого приказав во всём подчиняться лично Василию. Мобильный телефон у неё отобрали.
«Девочка моя, ты в бегах и сама знаешь, по какому случаю. Если не хочешь перейти на тюремную баланду за колючей проволокой, сиди тихо и не рыпайся. Нет тебя здесь».
Первую ночь она проспала как убитая и проснулась только от того, что почувствовала на себе чей-то взгляд. Спала Олеся в одних трусиках, во сне одеяло было отброшено, она открыла глаза и увидела раскрасневшуюся от удовольствия физиономию Василя.
Тот стоял с подносом, на котором дымился кофе, лежали две нежнейшие булочки с изюмом домашней выпечки, а в вазочке стояли три огромные жёлтые ромашки.
Олеся потянулась, а укрыться одеялом даже не попыталась.
«Какая же это невеста Сергеича!» – тут же сообразил благоразумный Василь.
Он поставил поднос на тумбочку, шмыгнул носом и пошёл делиться впечатлениями с женой Натальей.
Первое утреннее желание юной развратницы из города Озерки осталось неудовлетворённым.
Она позавтракала. Кофе и сливки выпила по отдельности, а булочки проглотила чуть ли ни целиком, так они были вкусны.