Время возмездия
Шрифт:
– Елизавета дома, – сказал Мак-Гайер и насмешливо добавил: – Верноподданные должны радоваться.
– Откуда вам известно, что королева во дворце? – спросил Рокотов.
– Все очень просто. Видите, над дворцом развевается знамя? Его поднимают только тогда, когда порог дворца переступит ее величество.
– Любопытная сигнализация.
– Традиция, – Роберт увеличил скорость. – Предлагаю совершать экскурсию ровно до двенадцати, затем полчаса на посещение могилы Карла Маркса и обратно в гостиницу.
– О’кей! – согласился Валерий, внутренне удивляясь своей беспечности.
В голову полезли всякие нелепости: вдруг откажет мотор или колесо спустит… Как тогда добираться? Времени в обрез, а денег английских в кармане кот наплакал, едва на кружку пива хватит. Но тут же он себя успокоил. Хотелось как можно больше посмотреть. Когда еще придется побывать в столице Великобритании?
Мак-Гайер неплохо знал историю. Они колесили по улицам старого города, любовались роскошными кварталами западного района, где в основном проживают банкиры и промышленные магнаты, крупные дельцы и чиновники, проехали по грязным улицам, где старые прокопченные дома стоят плотно, поддерживая друг друга.
– Пора, – Валерий показал на часы. – Без десяти двенадцать.
– Да, время, – Роберт круто развернул машину. – Фоторепортер там тоскует…
Вскоре подъехали к кладбищу. Тяжелая каменная арка, массивные ворота, высокая ограда. Смутное предчувствие шевельнулось в груди боксера. Он много читал о Лондоне, видел фотографии, смотрел киножурналы, в которых показывали, как русские моряки возлагали венки на могилу Маркса. Вход на кладбище был иным.
– Скорее! – Роберт захлопнул дверцу машины. – Нас там ждут.
На кладбище было удивительно пустынно. Памятники, кресты, склепы, густые заросли низких елок. Вдали одиноко возвышалась белокаменная часовня. Не верилось, что здесь, где похоронен величайший мыслитель, так уныло и безлюдно. Накануне открытия турнира советские боксеры посетили Хайгетское кладбище и возложили венки на могилу Карла Маркса. Валерий в тот день не ходил с командой, у него был лишний вес, и тренер послал его в баню париться. Аркадий Беленький рассказывал, что кладбище, как парк, и народу много. Валерий и сам читал, что Хайгетское кладбище ежедневно посещают туристы из многих стран. Где же эти туристы? Почему не видно ни одной живой души? Сердце учащенно забилось. Куда он идет? С кем? Тревога охватила Валерия. Он ясно почувствовал, что кто-то незримый следит за ним, буквально следует по пятам. «Вернись! Вернись! – кровь застучала молоточками в висках. – Почему доверился человеку, которого видишь первый раз? Вернись, там, впереди, западня!» Подозрительные тени мелькнули за белым мраморным памятником и скрылись в темных зарослях.
– Далеко еще? – спросил Валерий как можно спокойнее.
– Совсем рядом, – ответил Мак-Гайер, и в его голосе можно было уловить нотки победителя. – Еще три минуты.
– А где же цветы? – Валерию хотелось верить, что он ошибается, зря бьет тревогу.
– Цветы? – недоуменно переспросил Мак-Гайер, и Валерий сразу уловил, что тот думает о чем-то совсем постороннем, но журналист тут же выкрутился: – Ах, цветы? Венок уже там, на месте. Фирме уплачено, и можно быть спокойным – не подведут…
Последние сомнения улетучились. Пора действовать. Действовать, не вызывая подозрения. Надо что-то придумать. Во рту стало сухо.
– Подождите! – Валерий остановился. – Фу ты, черт! Я забыл в машине кассеты.
– Ерунда, – Мак-Гайер продолжал шагать по аллее, увлекая боксера. – У нашего фотографа возьмете.
– У меня цветная пленка, – настаивал Рокотов. Он резко повернул и поспешил назад, к воротам. – Я живо вернусь. Минуточку подождите!
Но выбраться с кладбища было не так-то просто. Не успел Валерий сделать и полусотни шагов, как на повороте, из-за темного гранитного памятника-креста, вышли двое. Штатская одежда на мощных фигурах. Черные шляпы низко надвинуты на самые глаза. Встали на аллее, широко расставив ноги. Рослые, плечистые, от них веяло грубой силой и безжалостностью.
Рокотов, не сбавляя шага, шел прямо на них. «Голыми руками не возьмете», – он стиснул зубы, понимая безвыходность своего положения.
– Прочь с дороги!
Тип слева сунул руку в карман и вынул пистолет, наставил его на Валерия. Тип справа достал металлические наручники. Движения были лениво-замедленные, отработанные долгой практикой. Оказывать сопротивление, казалось, не имело смысла. За спиной слышались еще чьи-то тяжелые шаги.
– Что ж, ваша взяла! – произнес Валерий и, подняв руки, шагнул к типам. – Сдаюсь!
Он протянул руки тому, у которого поблескивали наручники, всем своим видом показывая покорность и смирение. Тот щелкнул замком, отпирая наручники, что-то самодовольно пробурчал.
Но дальнейшие события развернулись с кинематографической быстротой. Неожиданно резким косым ударом ребра ладони Валерий выбил пистолет у типа, стоявшего слева, и, не останавливая наступательного движения, нанес в его открытую, незащищенную челюсть прямой справа. Тот рухнул как подкошенный. Мгновенно развернувшись, как сжатая пружина, Рокотов шагнул к другому.
Другой взревел и, отбросив наручники, выхватил нож. Но Валерий опередил его на какую-то сотую долю секунды. Ударил по корпусу, под ложечку, и нанес хлесткий крюк по гладковыбритой выступающей скуле. Тип ахнул и с открытым ртом тяжело повалился прямо под ноги.
«Нокаут», – машинально отметил Валерий и перепрыгнул через распростертые тела. Но тут кто-то тяжелый и сильный прыгнул сзади, ударил в спину, грубо обхватив руками за горло. Валерий еле устоял на ногах. В глазах запрыгали разноцветные круги, перехватило дыхание. Но машинально, не раздумывая, он ухватился за плечи напавшего, вернее вцепился в его одежду, и резко рванул вперед, одновременно пружинисто нагибаясь вниз. Тот, не ожидавший такого приема, не удержался на спине и грузно, как куль с песком, перелетел через Валерия и шмякнулся спиной на каменистую дорожку аллеи.