Время возмездия
Шрифт:
– На этот раз что-то связанное с Россией… Шеф вызвал к себе специалистов по русским вопросам. И Билтс из контрразведки.
Ида Бартон улыбнулась в награду за информацию и протянула руку. Адъютант быстро наклонился и поцеловал ее.
– Рука моей судьбы…
Ида шагнула к дверям шефа.
Полковник Чарльз Лоусон расхаживал по просторному кабинету. Невысокий, плотный, с крупной головой, на которой редкие волосы, тщательно зачесанные набок, плохо скрывали крупные залысины. Он кивком ответил на приветствие и предложил мягкое кресло около стола.
– Срочное задание! К нам залетела птица, начиненная ценной военной информацией. Ее нельзя упускать.
Ида опустилась в кресло. Напротив нее, через стол, сидел в таком же глубоком кресле рослый Билтс и, поблескивая стеклами очков, не сводил восхищенных глаз с Иды. Он, казалось, совсем не слушал полковника. Перед ним на серебряном подносе стояла открытая бутылка виски, новозеландский ром и сифон с содовой, высокие бокалы, на тарелочке свежие сандвичи. Билтс нацедил несколько капель рома в бокал, дополнил содовой водой и предложил Иде.
Специалисты по русским вопросам молча сидели в дальнем углу у стола, на котором стоял магнитофон.
– В номерах отеля, где остановились участники сегодняшнего турнира, как вам известно, вмонтированы микрофоны. Утром, разбирая пленку, переводчик обнаружил зерна ценной информации, – полковник повернулся к специалистам по русскому вопросу: – Включите!
Послышалась русская речь. Ида сразу узнала голос Аркадия Беленького.
«…Так ты спрашиваешь, почему за мной гонялся тяж? Это была умора!..»
Чарльз Лоусон жестом велел остановить магнитофон. Он, видимо, не раз прослушивал ленту и хорошо усвоил содержание.
– Прогоните эту болтовню… Интересное дальше, в конце.
– Разрешите прослушать все, полковник? – попросила Бартон. – Мне важно…
Зашелестела лента, и снова зазвучал голос Аркадия Беленького:
«…почему за мной гонялся тяж? Это была умора!.. Мы играли с ним в шахматы… Спать после обеда не хотелось…»
Магнитофон зашипел, голоса удалялись, очевидно, говорившие переходили в другую комнату. Пока автоматически включалась вторая линия, история «почему тяж гонялся за «мухачом», видимо, подошла к концу. Послышался чей-то другой голос.
«За такие шуточки я бы тебя тоже вздул», – в голосе звучало осуждение.
«Я думал, Валера, ты понимаешь шутки, – оправдывался Беленький, и Ида Бартон догадалась, что второй голос принадлежит Рокотову. – Без шуток скучно. Сдохнуть можно… Да… У-у! – вдруг удивленно произнес Аркадий. – И это тебе одному? Кто бы подумал?.. Столько телеграмм… Можно прочесть?»
«Читай».
«Из Донецка… ясно, от земляков… от шахтеров, от горкома комсомола… Военное училище… Помнят тебя… А это что за фиговина? Шарада какая-то… Гм… «Бьем точно квадрат. Получили пятерки. Ждем победой квадрате ринга. Сослуживцы». Ну и ну! Какие такие сослуживцы? Насколько мне известно, вы, товарищ Рокотов, – лейтенант ракетных войск…»
«Не болтай чего не следует», – оборвал его Рокотов.
«Нет, нет, ты скажи!»
«Здесь не место для подобных разговоров…»
«А хочешь, я расшифрую телеграммку?»
«Замолчишь ты или нет?»
«Ах да, понимаю! – поддразнил Беленький. – Мы в чужой стране. Надо проявлять бдительность… Где тут микрофон?»
«Давай-ка лучше спать… У меня завтра тяжелый бой…»
«Ладно, я потопал…»
Магнитофон умолк. Ида Бартон сразу оценила обстановку. Отпив глоток из бокала, она как бы между прочим сказала полковнику, что уже установила контакт с русским лейтенантом и тот обещал с ней встретиться, дать интервью.
– У вас чутье на людей, – удивленно похвалил ее полковник и, подойдя к письменному столу, сказал тоном приказа: – Ракетчика надо задержать. Давайте обсудим возможные варианты. Майор Билтс, выкладывайте ваши соображения.
– Прогуляться, Игорь Леонидович, – сказал Аркадий, отвечая на немой вопрос тренера. – Пошли, Валера!
– Далеко не отлучаться, – Миклашевский посмотрел на часы. – Через двадцать минут быть здесь.
Валерий и Аркадий двинулись к стеклянному подъезду. Участники банкета только съезжались. В огромном вестибюле гостиницы, похожем на просторный вокзальный зал, в этот вечерний час, кроме спортсменов, почти никого не было. Рокотов все еще переживал поражение и не хотел ни с кем ни встречаться, ни разговаривать. Тренер и ребята по команде утешали, говорили, что второе место на таком большом турнире всегда почетно, тем более для него, по сути дела, новичка на международном ринге.
Валерий угрюмо молчал. Думы одна другой мрачнее в голове. Ничего себе, хороший подарок привезет он в свой гарнизон! Двадцать лет назад его, Валерия, отец – капитан Рокотов по главе батальона штурмовал Берлин. Может быть, в уличном бою… какой-то фон Шилленбург. А он проиграл нацисту…
Валерий почти не помнил своего отца… Хранил его письма. Последнее датировано апрелем сорок пятого. А через несколько дней, в мае, пришла похоронная… Потом посылка с вещами, документами, орденами… Валерий старался во всем быть похожим на отца. Он ждал того времени, когда наконец вырастет, достигнет отцовского возраста. И вот они – почти одногодки.
– Я же мог выиграть!.. – с болью вырвалось у него.
– Серебряная медаль на таком турнире, будь уверен, вес имеет, – успокаивал его Аркадий. – Идем-ка лучше встречать нашу красотку Джоан. Грэндисон мне обещал, что обязательно приведет на банкет свою племянницу. Только ты не будь деревом… Скоро первенство Европы, и Грэндисон наверняка будет там судить. Понял? Так что будь погалантней.
– Постараюсь…
– У тебя шиллинги остались? – неожиданно спросил Аркадий.
– Ну, есть несколько.
– Давай сложимся и цветы купим. Джоан тебе подарила, а ты и спасибо не сказал. Надо же и нам быть на высоте.
Рокотов вынул деньги. В небольшом цветочном магазине, который они нашли за углом, несколько минут осматривали букеты, изучая таблички с ценами. Цены были безбожными.
– Ну и дерут, черти! – невольно вырвалось у Аркадия. – Сразу видно – февраль месяц…