Время возмездия
Шрифт:
В магазине их встретила миловидная женщина. Она, приветливо улыбаясь, быстро затараторила. Боксеры не поняли ни слова. Рокотов выложил деньги и сказал по-русски:
– Вот деньги. Пожалуйста, один букет.
Продавщица оценивающим взглядом окинула покупателей, задержала взгляд на маленьком красном значке, который был приколот у Беленького на лацкане легкого полупальто.
– Совьет? – удивленно спросила она. – Москва?
– Совет! Совет! – Аркадий снял значок и протянул женщине. – Сувенир…
Та взяла значок, благодарно закивала и стала считать
– Все! – он выразительно развел руками. – Больше нет.
– Нам надо букет. У него леди… Понимаете, леди! – Аркадий, входя в роль, рисовал в воздухе руками женскую фигуру.
– О! Леди! – продавщица понимающе закивала. – Момент, момент!
Она спрятала деньги и направилась к вазам, в которых стояли срезанные цветы. Составила два небольших, но весьма симпатичных букета, вложила их в целлофановые пакеты. Боксеры переглянулись: цветы стоили дороже, чем они дали. Рокотов порылся в карманах.
– У меня ни копейки.
– У меня тоже, – сказал Аркадий и добавил: – Влипли…
Но женщина что-то весело затараторила, заулыбалась, вручила боксерам по букетику и проводила до дверей.
На улице друзья почувствовали себя свободно, облегченно вздохнули и поспешили к гостинице. У подъезда уже толпились боксеры, тренеры, судьи. Сквозь широкие стеклянные двери было видно, что в вестибюле тоже прибавилось народу. К подъезду одна за другой подкатывали длинные стреловидные машины. Сначала выходили солидные мужчины, потом дамы. Дамы были в дорогих мехах. Они проходили, ни на кого не глядя, гордые, уверенные, распространяя вокруг себя тонкий аромат дорогих духов.
– Ты оставайся здесь, а я проверю там, – предложил Аркадий. – Как бы нам не пропустить…
Рокотов обратил внимание на молодую пару, которая робко приближалась к ярко освещенному подъезду. Оба темнокожие. Одеты скромно, если не сказать бедно. Они настороженно озирались, словно боялись переступить какую-то незримую черту, и нежно держались за руки. Перед самым подъездом остановились, словно решая, идти им дальше или нет. Над ними, вдоль стены здания, вспыхнули, запрыгали неоновые огни рекламы, и в их свете Рокотов сразу узнал негра. Это был его вчерашний соперник, чемпион Великобритании.
– Джефферсон! – громко и радостно воскликнул Валерий. – Джефферсон!
Негр и негритянка от неожиданности замерли, сжались. На них со всех сторон смотрели белые. Рокотов широким шагом подошел к Меллу.
– Привет, дружище!
Мелл, узнав русского, сразу преобразился, в глазах исчезло тревожное напряжение, а на больших губах заиграла улыбка.
– Валле! Рокотоф! – он цепко сжал протянутую руку. Потом, склонившись к своей спутнице, стал что-то быстро ей объяснять.
– Твоя леди? – спросил Валерий.
Мелл ткнул себя пальцем в грудь, затем на негритянку, как бы говоря, что это его жена, назвал ее Нэнси и добавил, заканчивая пояснения:
– Нэнси… Джефферсон, – он выразительно показал ладонью у своего колена, – Боб… Боб Мелл.
–
– Валера! – послышался за спиной голос Аркадия. – Тебя Игорь Леонидович зовет.
Рокотов протянул свой букет жене боксера. На лице негритянки появилось выражение удивления и восхищения. Она, отказываясь, замахала руками, сделала шаг назад, словно прячась за мужа, но Валерий успел галантно вручить ей цветы.
– Встретимся за столом! – он похлопал негра по плечу. – Вери гуд! Очень хорошо!
Банкетный зал находился на пятом этаже. Приглушенно играл джаз. Вдоль стен стояли длинные столы, покрытые белоснежными скатертями. На столах – бутылки с коньяком, виски, вином, сифоны, на подносах – бокалы и фужеры. Тут же легкая закуска: обилие аккуратненьких, художественно выполненных бутербродиков. Около столов небольшими группками собирались приглашенные: дамы в вечерних платьях, мужчины в черных костюмах, белоснежных рубашках. По залу, в сопровождении галантных мужчин, важно расхаживали элегантно одетые дамы, чопорно здороваясь друг с другом, величественно протягивая мужчинам ручку для поцелуя.
Валерий впервые присутствовал на торжественном банкете, он скептически оглядел столы, особенно закуску. «Ну и заграница!» Засосало под ложечкой. Обедал давно, готовился к поединку, а потом, после финала, лишь сжевал полплитки шоколада. Есть хотелось зверски. Тем более сейчас, когда соревнования позади, когда не надо думать о весе, об ограничениях.
Рокотов хотел что-то сказать Игорю Леонидовичу, но у противоположной стены раздвинулись портьеры, открылась дверь, и вошел высокий, седой, с пышными бакенбардами, пожилой мужчина. Одет он был, как на старинных картинах, – в чулках и камзоле. Все сразу притихли, бесшумно двинулись к нему, не дойдя нескольких шагов, остановились. За спиной странно одетого господина ярко горели свечи, виднелись, словно нарисованные, столы с обилием еды, сверкал хрусталь, тускло отсвечивал фарфор, на вазах громоздились фрукты. Валерий сразу повеселел.
– Ну, топай же! – тренер легонько подтолкнул его в спину.
Валерий недоуменно посмотрел на Игоря Леонидовича, как бы говоря: «Почему это я должен идти первым?» – как снова раздался голос странно одетого господина:
– Мистер Валери Рокотофф!
Оказывается, к столу приглашали. Его вызвали вторым, вслед за Рудольфом фон Шилленбургом. Это была большая честь, ибо первыми по традиции приглашались чемпионы. Тренер и Беленький подтолкнули вперед смущенного Рокотова.
Через несколько минут за столами, установленными в виде гигантской буквы «п», стало тесно. Президент произнес первый тост, зазвенели бокалы, Рокотов осмотрелся и напротив, в дальнем конце стола, увидел Джефферсона. Тот был почему-то один, без жены. Мелл сидел, низко опустив голову. Остальные боксеры были с женами или девушками. Шилленбурга окружали сразу четыре девицы и наперебой ухаживали за молодым бароном.
– Вставай! – Валерий толкнул локтем Аркадия. – Выйдем на минуту.