Время возмездия
Шрифт:
– Дай Бог победы над русским! Сначала спортивной, потом и… – Хельмут, не договорив, мечтательно поднял глаза к потолку.
Рудольф рывком выпрыгнул из кресла и закружил по ковру, нанося удары с обеих рук по воздуху, мысленно представляя перед собой русского чемпиона.
– Отлично! Повтори контратаку… Еще раз! С шагом в сторону… Превосходно! – Хельмут Грубер снова становился тренером. – Меллу Джефферсону давно пора дать под хвост. Все закономерно, и в победе русского никакой сенсации нет. Сенсация будет завтра! Ха-ха-ха!
Шилленбург сбросил халат и, все более увлекаясь, продолжал бой с тенью, с воображаемым противником.
Поглядывая на часы, Грубер следил за бегом секундной стрелки.
– Тайм! Время! – он жестом остановил боксера и направился к журнальному столику с установленной на нем киноаппаратурой. – Пленку с сегодняшним боем принесут только завтра. Но у меня приготовлен сюрприз, – он сделал паузу и посмотрел на Рудольфа, – два ролика! Личное первенство красной России.
В сузившихся глазах Шилленбурга запрыгали огоньки, как у пантеры перед прыжком.
– И там есть он? – вздрогнув, спросил Рудольф.
– Только он! – утвердительно сказал Хельмут. – Сотрудники посольства в Москве сумели заснять все первенство. По моей просьбе в фильмотеке сделали монтаж. А сегодня утренним самолетом из Бонна киноленту доставили нам…
– Парни из посольства не зря едят хлеб, – Рудольф, накинув халат, уселся в кресло. – Умница, Хельмут!
Грубер погасил свет. Аппарат тихо застрекотал, на стене появился светлый квадрат. Тренер подправил фокус, и сразу же пошли кадры боксерского поединка.
Глава третья
Игорь Леонидович, помогая массажисту, склонился над Рокотовым, который распростерся на низком гимнастическом столе. В четыре руки тренер и массажист тщательно проминали каждую мышцу и связку, разогревали их, заставляя живее двигаться поток крови по жилам. От их теплых, грубовато-ласковых ладоней и пальцев исходила энергия, которая вливалась в тело боксера, пробуждая дремавшие в клетках силы.
Валерий, упершись подбородком в свои тяжелые кулаки, сосредоточенно смотрел перед собой и видел не край гимнастического стола, а ринг, мысленно он уже вел поединок с пруссаком, с фон Шилленбургом. Рокотова нисколько не беспокоило то обстоятельство, что его противник оказался в более выгодных условиях и накануне финала имел день отдыха. На турнире всякое бывает. Мучила досада, что за время соревнования ему так ни разу и не удалось посмотреть знаменитого западногерманского чемпиона в бою. Как сложится встреча? С какой стороны ждать подвоха? Какой «подарочек» готовит ему баронский отпрыск? Наверняка уже все продумал, взвесил и подготовился… А Валерию придется все взвешивать и решать на самом ринге.
– Готово! – тренер ласково хлопнул боксера по плечу. – Одеваться.
Иван Никандрович, массажист, подал красную, из тонкой шерсти, майку с гербом на груди, белые шелковые трусы и заботливо накинул на плечи боксера халат:
– Тепло не теряй…
– Попрыгай немного. Только без напряжения, – велел тренер и, читая мысли Рокотова, добавил: – Расслабься! И не думай так напряженно… Ничего страшного он из себя не представляет. Не зарывайся и следи за его правой. Русские прусских всегда бивали!
Миклашевский, в который уж раз, стал повторять тактический план предстоящего поединка. Он видел Шилленбурга на Олимпийских играх.
Валерий слушал, кивал и, мягко скользя на носочках, боксировал с воображаемым противником, вел «бой с тенью». Раздевалка просторная, места много, не то, что в первые дни турнира, когда здесь и повернуться негде было. Бодрый тон тренера, его спокойствие рассеивали волнения, вселяли уверенность. Побеждает не тот, кто умеет беспрестанно атаковать и наносить сокрушительные серии ударов, а тот, у кого более гибкая тактика, кто умеет мыслить на ринге. Не самый сильный, а самый умный.
– Главное, следи за его правой, – повторял тренер.
Раздевалка находилась в дальнем конце коридора, но и сюда, сквозь стенки и перегородки, глухо, тревожно доносился спрессованный гул голосов. Этот гул будоражил нервы, мешал сосредоточиться.
– Рокотов! – в дверях показался молодой длиннолицый парень – судья при участниках, – с уважением глядя на русского мастера, улыбнулся: – Ринг!
– Пошли, – сказал Игорь Леонидович и положил Валерию руку на плечо.
– Ни пуха ни пера! – массажист подмигнул и сплюнул через левое плечо.
Прежде чем шагнуть в гудящий зал, боксер попадал в небольшую комнату, где получал новые пухлые перчатки и эластичные бинты, а придирчивые судьи проверяли его экипировку. Таков порядок…
В первый день турнира Рокотов в этой комнате встретился со своим соперником, бельгийским боксером. Бельгиец, видимо желая произвести устрашающее впечатление, ни с того ни с сего начал размахивать руками, проделывать нелепую, замысловатую гимнастику. Валерий, чтобы не остаться в долгу, тоже стал делать замысловатые упражнения. Так они состязались несколько минут, пока бельгиец не выдохся первым. И потом, на ринге, видимо уверовав в превосходство русского, он только защищался.
Судья при участниках открыл дверь. В комнате уже находился Шилленбург. Соперники встретились взглядами и некоторое время молча рассматривали друг друга. Валерий тут же отметил, что немец на полголовы выше, мужественное волевое лицо, хорошо сложен, широк в кости, накачанные бугристые мышцы таят в себе запасы недюжинной силы, ноги жилистые, сухие, выносливые. Одет Шилленбург в белую майку с квадратным гербом на груди, атласные короткие трусы с красивым маленьким вырезом на бедрах.
Валерий дружески улыбнулся, хотел было сказать «гутен абенд» – он знал несколько слов по-немецки, но холодный взгляд соперника остановил его. Презрительно скривив губы, Шилленбург демонстративно отвернулся и стал что-то по-английски говорить судье.