Время возмездия
Шрифт:
Около кухни, энергично орудуя ножницами, подстригал кусты садовник Жорж. Он кивнул Миклашевскому как старому знакомому и указал глазами на сарай, где стояла крытая оранжевая машина для вывозки мусора.
В сарае его ждали два француза, вольнонаемные рабочие. Они помогли Миклашевскому одеться в такой же замызганный комбинезон, как и у них, нахлобучили на голову кепку.
– Шнель, – сказал один из них по-немецки и виновато улыбнулся, как бы говоря: «Прости, что не знаю по-русски». Потом добавил: – Камрад! Москва!
Игорь послушно нырнул в раскрытую дверь машины. У ворот охранники задержали мусорщиков, пропуская шикарный «мерседес» главного врача. Рядом с шофером сидела моложавая белокурая женщина. «Мерседес» двинулся к главному подъезду, а машина по вывозке мусора, выехав из ворот, прибавила скорость и скрылась за первым поворотом…
Часть вторая
НАСЛЕДНИКИ
(через двадцать лет)
Глава первая
Игорь Леонидович Миклашевский, тренер команды, не отходил от Валерия Рокотова. На то были свои причины. Валерий впервые выступал на зарубежном ринге. Да к тому же противник ему достался нелегкий. Джефферсон – чемпион Великобритании, боец опытный, умный, выносливый и с хорошо поставленным ударом. Находится в отличной спортивной форме. Об этом свидетельствовали его убедительные победы на турнире.
Что о нем знал Миклашевский? Не так уж много, главным образом из печати. Африканец по рождению, англичанин по паспорту, Джефферсон буквальным образом кулаками пробился к известности, к относительно независимому состоянию, как принято писать, к «материальному благополучию». И свое будущее связывает с победами на ринге. Одним словом, бокс, в данной ситуации пока любительский бокс, не увлечение, а его основная профессия. Да и сам Джефферсон, давая многочисленные интервью, не скрывал этого. Чернокожий парень честно говорил, что бокс его единственный источник жизни.
А Валерий? Игорь Леонидович был уверен в нем. И на заседании тренерского совета, в Москве, когда обсуждали состав сборной команды страны, горячо отстаивал кандидатуру Рокотова, молодого чемпиона Советского Союза. В тренерском совете разгорелся спор. Противники Рокотова доказывали, что чемпионом Валерий стал, мол, случайно, потому что не выступал многократный победитель первенства страны и чемпион Европы Алоис Позднявичус, что его, Рокотова, еще не обстрелянного на матчевых встречах с иностранцами, не резон посылать в Англию на такой ответственный международный турнир. Тренерский совет к единому мнению не пришел, рекомендовал обоих спортсменов в состав сборной команды. Окончательное решение, вернее утверждение состава команды, происходило на расширенном заседании президиума Федерации бокса СССР. Миклашевский попросил слова. Ветерана войны и бокса уважали, к его словам прислушивались. Миклашевский весьма убедительно показал разницу между Позднявичусом и Рокотовым. Отдав должное чемпиону Европы и страны, подтвердив, что Алоис действительно заслужил полное право на ответственную поездку, Миклашевский выложил главные козыри: Позднявичус достиг своего спортивного пика, ему двадцать семь лет и не резон рисковать таким опытным мастером ринга накануне чемпионата континента. А Рокотов молод, как чемпион страны он имеет законное право находиться в составе сборной, и, главное, надо думать о будущем, о надежной смене и заранее готовить возможных кандидатов на Олимпиаду, обстреливать на международных турнирах молодежь.
– Миклашевский прав, надо думать не только о сегодняшних победах, но и смотреть в будущее. А Олимпийские игры не за горами, – сказал председатель федерации и, как бы подводя итоговую черту под обсуждением, предложил голосовать по каждой кандидатуре отдельно.
Незначительным большинством голосов в состав сборной команды страны был включен Валерий Рокотов.
И вот они в Лондоне. Разместились в центре, в гостинице неподалеку от полноводной Темзы. Ночью от реки веет прохладой и слышны басистые гудки больших пароходов, самоходных барж и торопливые голоса буксирных катеров… Погода, как по заказу, солнечная, теплая. Днем боксеры совершили экскурсию по столице Англии, посмотрели на смену караула у Букингемского дворца, резиденции королевы, сходили на мост Ватерлоо, посетили Британский музей, отдохнули в тенистом Гайд-парке. Потом, как всегда, боксеров взвешивали, осматривали врачи, тянули жребий руководители делегаций, по этим номерам судейская коллегия составляла пары. Вечером – торжественное открытие традиционного турнира, первые бои на ринге. Первые победы. Рокотов оправдывал надежды. И вот теперь серьезное испытание – поединок с чемпионом Великобритании.
– Ты не думай о бое, – советовал Миклашевский, помогая Валерию бинтовать кисти рук, хотя сам знал, что в эти минуты тот не мог не думать о поединке. – Отвлекись. Расслабься…
Рудольф Фридрих фон Шилленбург, или, как его любовно называли репортеры западногерманских газет, Рудольф Железный, чемпион Федеративной Республики по боксу в полутяжелом весе, расслабив сильное мускулистое тело, небрежно полулежал в низком модном кресле. Темно-бордовый стеганый халат с широким светлым воротом мягко облегал покатые бугристые плечи; холеное, типично прусское лицо – с открытым лбом, прямым носом и надменно закругленным подбородком – чем-то напоминало, если смотреть сбоку, профиль римских легионеров.
Он гордился этим сходством, ибо оно наглядно подчеркивало древность рода фон Шилленбургов, и после очередной победы на ринге, когда репортеры осаждали его, с удовольствием позировал, стараясь развернуться профилем к объективу фотоаппарата. Злые языки поговаривали, что баронский отпрыск красуется, более сведущие утверждали, что у Рудольфа Железного была дважды повреждена левая бровь, отчего его породистое чело пересекает небольшой шрам. Поэтому-де он и вынужден позировать в три четверти или же в профиль. Впрочем, мужчины на его брови не обращали ровно никакого внимания, а женщины находили такую асимметрию весьма пикантной деталью мужественного лица.
Рудольф отдыхал, удобно расположившись в просторном холле трехкомнатного номера. Неслышно работала установка кондиционирования воздуха, наполняя холл терпковатыми запахами соснового леса. Рудольф всегда, когда приезжал в Лондон, останавливался в этом отеле и именно в этом номере с полуовальным холлом, окна которого выходили на Темзу. И не только он один, все Шилленбурги, посещая английскую столицу, как правило, снимали номера в этой гостинице.
– Пора включать, – предложил тренер, взглянув на часы.
– Только звук убери, Хельмут, раздражает…
– Хорошо.
Хельмут Грубер, насвистывая походный марш африканских стрелков, шагнул к телевизору. Среднего роста, средней полноты, среднего возраста и, как он сам о себе говорил, «типичный средний баварец», мысленно добавляя «чистейшей арийской крови». Правда, до мая сорок пятого последнюю часть фразы он произносил вслух, с должным достоинством и апломбом. Ныне же он говорил ее лишь в кругу друзей-единомышленников… Найдя нужную программу, Хельмут повернул экран к Рудольфу.
– Видно?
– Чуть наклони, Хельмут, и дай светлее, – приказал Рудольф и, всмотревшись в цветное изображение на экране, лениво добавил: – Рановато включил, сейчас легковесы боксируют…
– Ничего, тебе полезно посмотреть, как работают другие, – ответил Хельмут, высветляя изображение. – Ты же почти не видел турнира. Смотри, смотри, а этот, в красных трусах, ничего… Как он делает уходы с ударом! Хорошее чувство дистанции. Цепкий… Двойной справа! Отлично!..