Время возмездия
Шрифт:
– Нигер, – полунасмешливо-полупрезрительно заметил Рудольф.
– Араб, – уточнил тренер.
– Один черт, африканец! По последним биологическим и антропологическим исследованиям, у людей африканской расы кости в черепной коробке значительно толще, чем у европейцев. Вполне понятно, почему они легче переносят удары. Отсюда и все остальное.
– Мастерство боксера как раз в обратном, в умении не получать ударов. Что ни говори, а араб хорош! Третий раунд, а как держится… Был я у них… В армии Роммеля. Если бы тогда эта дубина Паулюс не сломал себе шею под Сталинградом, мы бы победоносно завершили поход. Каир! Александрия! Пирамиды!..
Губы у боксера чуть дрогнули, и кончики их насмешливо поползли вниз, как бы говоря: «Давай, давай, заводи старую песенку». Тренер увлекся воспоминаниями. Какое время! Рудольф неожиданно попросил:
– Хельмут, выпить что-нибудь?
Тренер вздохнул, возвращаясь к действительности, и тихим голосом спросил:
– «Восстановитель» или «Энергию»?
– «Энергию».
Хельмут кивнул. «Восстановитель» и «Энергия» – два напитка, состав которых был разработан для боксера по специальному заказу в биохимической лаборатории института питания, – содержали быстро усваиваемые высококалорийные белковые соединения с прекрасными вкусовыми качествами. Тренер направился в свою комнату и вскоре вернулся, держа в руке высокий бокал, наполненный искрящейся темно-золотистой жидкостью:
– Почти шампанское!
Боксер взял бокал и, откинувшись на спинку кресла, стал тянуть через соломинку сладкий нектар, изредка поглядывая на экран телевизора. Там, словно в немом цветном кинофильме, двигались, разговаривали, боксировали. Полуфинальные соревнования шли своим ходом, одна пара сменяла другую. Турнир, организованный английской Федерацией бокса под громким названием «Чемпионат чемпионов», приближался к самой напряженной, кульминационной фазе.
Рудольф фон Шилленбург был доволен своими выступлениями на лондонском турнире. Хотя в его весе собрались сильнейшие мастера континента, успех сопутствовал ему. Рудольф трижды поднимался на освещенный квадрат, и три раза судья на ринге раньше положенного времени останавливал бой: два раза ввиду явного преимущества и один раз поднял руку мюнхенца в знак чистой победы – Рудольф в первом раунде нокаутировал чемпиона Португалии.
Сегодня Шилленбург должен был встретиться с итальянцем Джуллети, но утром, во время взвешивания, тренер итальянца заявил, что его боксер работать не будет: «У него повреждена рука…» Конечно, всем стало ясно, что итальянский тренер не пожелал ставить заносчивого римлянина под кулаки Рудольфа Железного.
Рудольф хорошо знал итальянского чемпиона, они уже трижды встречались на ринге, и каждый раз Робертино Джуллети оказывался на полу. Шилленбург не особенно огорчился тем, что ему не удастся и в четвертый раз продемонстрировать превосходство германской расы, и был вполне доволен выходом в финал без боя.
Получив передышку – целый день отдыха! – Рудольф не терял понапрасну времени и детально готовился к завтрашнему поединку. Правда, он еще не знал, с кем ему придется боксировать. Противник определится после полуфинальной встречи, которая вот-вот должна состояться между трехкратным чемпионом Великобритании негром Джефферсоном Меллом и русским парнем, впервые выступающим на большом международном турнире… Рокотов…
– Думаю, ты завтра отлично сработаешь с Джефферсоном, – сказал тренер, как бы читая мысли Рудольфа. – Русский ему не подарок. Он сегодня нахватается и к финалу вряд ли сможет восстановиться.
Рудольф хотел что-то ответить, но неожиданно замер: на экране телевизора он увидел, как служащий, одетый в зеленую, расшитую золотыми кантами униформу, снял в синем углу норвежский флаг и на его место укрепил маленькое красное знамя. С Рудольфа слетело сонное оцепенение. Он подался вперед и выдохнул:
– Хельмут, начинается!
Грубер, который возился у журнального столика, устанавливая портативную киноаппаратуру, схватил стул и примостился рядом.
– Включить звук?
– Не надо. Так лучше.
Рудольф уселся поудобнее. Что он знал о своих соперниках? О Джефферсоне буквально все. Спортивные репортеры до пикантных подробностей описали на страницах своих газет жизнь знаменитого боксера. Его бои на ринге запечатлены на многочисленных кинолентах. Что же касается русского, то он был «темной лошадкой». До этого турнира его мало кто знал. В программе соревнований о Валерии Рокотове приводились лишь сухие официальные данные: возраст – двадцать три года, профессия – офицер, лучшее спортивное достижение – чемпион СССР.
Рудольф ни разу не видел его на ринге. Случилось так, что во все дни турнира русский боксировал в следующей паре, и, пока Рудольф после поединка принимал душ, переодевался, Рокотов тем временем уже успевал закончить свою встречу. Он, как и Рудольф, одерживал победу раньше установленного времени, заставляя своих соперников или отказываться от продолжения поединка, или вынуждая судей останавливать бой и открывать счет.
Фон Шилленбург самодовольно усмехнулся: русскому также не пришлось посмотреть и его, Рудольфа, на ринге. В то время как Рудольф боксировал, Рокотов находился в раздевалке, готовясь к выходу на помост. А это кое-что да значит, особенно сейчас! На ринге, как и на войне, знать противника необходимо заранее. Рудольф приготовился смотреть…
Первым на помост поднялся Рокотов. Оператор показал его крупным планом. Рудольф всмотрелся. Загорелое, слегка скуластое, типично русское лицо. Волосы темные, волнистые. Лицо не отличалось особой красотой, но невольно вызывало симпатию. Этому немало способствовали живые, с веселой искоркой, карие глаза и мягкая, чуть застенчивая улыбка. В улыбке Рокотова было что-то знакомое. Рудольф вспомнил портреты первого космонавта Юрия Гагарина и скривил губы: похож!
Рудольф продолжал рассматривать русского – тот о чем-то разговаривал со своим тренером, – ничего боксерского в его облике не нашел, не было даже обычных «боксерских примет» – следов, оставляемых на лице жесткими ударами: брови целые, без шрамов, значит, не знал ранений; нос правильный, не деформирован; губы четко очерчены, без характерной припухлости и следов травм. Странное какое-то лицо, не боксерское, слишком уж чистое. Такие чистые лица, без профессиональных «штрихов», можно встретить разве что у боксеров малых весовых категорий, у «мухачей», легковесов. Но Рокотов боксирует в полутяжелом весе, где даже у среднего мастера сила удара достигает пятисот килограммов, не говоря уже о спортсменах экстра-класса. Странно…
И, как бы в противоположность Рокотову, негр Джефферсон Мелл на своем круглом лице имел все приметы, какие только мог оставить человеческий кулак, спрятанный в пухлой боксерской перчатке. Черный цвет кожи, иссиня-черный, в какой-то мере выполнял роль грима, приглушал и стушевывал рубцы и шрамы. При первом взгляде на Джефферсона в памяти оставались его белые, как снег, белки больших глаз и два ряда крепких зубов. Лишь присмотревшись внимательнее, можно было прочесть на лице боксера следы суровой и опасной спортивной профессии. Он хорошо помнил убийственный ответ одного олимпийского чемпиона. На вопрос незадачливого журналиста: «В чем вы видите разницу между боксером-любителем и боксером-профессионалом?» – тот ответил, и его слова облетели страницы многих спортивных газет: «Нагрузки одинаковые, а вознаграждение – разное!»