Все, что останется
Шрифт:
– Но вы мне так и не дорассказали о червонном валете, - напомнила я. Каким же образом убийце удалось узнать тайну об оставленных в предыдущих случаях картах?
Упрямым тоном Уэсли ответил:
– Пэт Харви не занималась сбором информации о расследовании дела единолично. У нее достаточно много помощников, целый штат сотрудников. Она часто беседует с другими политиками, с огромным количеством людей, включая тех, кто обладает законодательной властью. Многое зависит от того, с кем она делилась полученной информацией и кому очень хотелось уничтожить ее, если только наши предположения верны, в чем я пока сомневаюсь.
– Наемное убийство,
– Речь идет о негодяях, которые знаются с другими негодяями. Это дельцы наркомафии и организованной преступности.– Лениво помешивая кофе, он продолжал: - Миссис Харви чувствует себя не в своей тарелке. Ее сосредоточенное внимание направлено в настоящий момент вовсе не на слушания в Конгрессе.
– Понимаю. Я подозреваю, что как раз из-за этих слушаний у нее сложились далеко не лучшие отношения с Департаментом юстиции.
Аккуратно положив ложку на краешек блюдца и посмотрев на меня, Уэсли сказал:
– Да, действительно это так. Выдвигаемые ею на слушании Конгресса обвинения вряд ли помогут нам. Конечно же, сама по себе - это неплохая идея разоблачить сомнительные организации, подобные АСТМАДу. Ей ведь этого недостаточно. Ей нужно всегда выступать с обвинительной речью. В прошлом уже существовали какие-то распри между ней, ФБР, ЦРУ и Управлением по экономическим вопросам.
– А сейчас?– продолжала я спрашивать.
– А сейчас у нее гораздо более сложное положение, потому что под влиянием нахлынувших на нее эмоций ей приходится полагаться на помощь ФБР, которое помогает в расследовании убийства ее дочери. Излишне подозрительная, миссис Харви старается действовать в одиночку, желая всячески обойти нас и взять все дело в свои руки.– Вздохнув, он добавил: Кей, она стала для нас серьезным затруднением.
– А она, в свою очередь, очевидно, считает ФБР серьезным затруднением?
Кисло улыбаясь, он ответил:
– Скорее всего, именно так оно и есть.
Мне очень хотелось продолжить умственную игру в покер для того, чтобы убедиться, скрывает ли еще что-нибудь от меня Уэсли, поэтому я подбросила ему очередную тему для беседы:
– Выяснилось, что на левом указательном пальце Деборы в результате защитных действий образовалась рана, которую нельзя назвать зарубкой, она нанесена ножом с зазубренным лезвием.
– В каком именно месте указательного пальца ты обнаружила эту рану? спросил он, немного наклонившись вперед.
– Снаружи.– Я протянула свою руку в качестве наглядного примера. Вверху, около первой косточки.
– Очень интересно. Очень нетипичный порез.
– Да, и очень трудно определить его происхождение.
– Итак, нам уже известно, что преступник напал на девушку с ножом, вслух размышлял Уэсли.– Это меня еще больше настораживает и наводит на мысль о том, что на месте убийства что-то было не так. Видно, произошло то, чего преступник никак не ожидал. Возможно, он схватился за оружие, просто чтобы припугнуть и лишь после этого убить их ножом. Наверное, он с самого начала намеревался
– И оставил трупы в таком положении, как их обычно оставляли, в четырех предыдущих случаях убийства: рука в руке, лицом вниз и в одежде?
Не говоря ни слова, Бентон внимательно стал рассматривать стенку над моей головой.
А я подумала о сигаретных окурках, оставленных на месте преступления, пытаясь найти хоть какую-то параллель с предыдущими случаями. Тот факт, что найденная игральная карта выпущена совершенно другой фирмой и оставлена, в отличие от предыдущих четырех случаев, в другом месте, на этот раз мне ни о чем не говорил. Убийцы тоже не роботы. Их привычки и методы не являются каким-то строго заведенным правилом. Всей изложенной Уэсли информацией, включая такую деталь, как отсутствие белых хлопчатобумажных волокон в джипе Деборы, было для меня недостаточно, чтобы исключить связь между убийством Деборы и Фреда с другими четырьмя случаями. Меня одолевало такое же беспокойство, какое я испытывала всякий раз, посещая Квантико. Я никогда не знала о том, настоящими или холостыми патронами стреляет оружие, везут ли вертолеты боевые подразделения морских пехотинцев, или это агенты ФБР создают видимость маневров, и относились ли к академии расположенные на аллее Хоган здания, или они тоже являлись лишь фасадом.
Я не могла больше выудить из Уэсли никакой информации. Похоже, ему нечего больше мне сказать.
– Уже поздно, - начал он.– Тебе предстоит долгий путь домой.
Перед отъездом мне захотелось сделать последнее замечание.
– Бентон, я не хочу, чтобы наша с вами дружба каким-либо образом разладилась из-за всех этих дел.
– Само собой разумеется.
– И все, что произошло между мной и Марком...
– Ну о чем ты говоришь, - перебил он достаточно твердым, но дружелюбным голосом.
– Он был вашим лучшим другом.
– Мне бы хотелось надеяться на то, что он и сейчас им остается.
– Вы не сердитесь на меня за то, что он уехал из Квантико в Колорадо?
– Мне известно, по какой причине Марк это сделал, - сказал он.– Мне очень жаль, что все так получилось, ведь для академии это был незаменимый человек.
Предпринятая ФБР тактика вылавливания убийцы путем дезинформации провалилась уже в понедельник. То ли ФБР изменило свои планы, то ли Пэт Харви раньше других добралась до сути происходящего, но в этот день по ее инициативе была созвана пресс-конференция.
Днем она предстала перед киносъемочной группой в ее вашингтонском офисе. Печальная обстановка еще более усугублялась присутствием сидящего рядом с ней отца Фреда, Брюса Чини. Вид у миссис Харви был ужасный. Даже нанесенный на лицо грим не мог скрыть высвечиваемые камерой темные круги под ее глазами и то, как сильно она похудела.
– А когда вам начали угрожать, миссис Харви, и в чем заключались эти угрозы?
– Мне начали угрожать сразу после того, как я приступила к расследованию деятельности благотворительных обществ. Мне кажется, это случилось чуть больше года назад, - пояснила она мрачным голосом.– Тогда в Ричмонд на мой домашний адрес пришло одно такое письмо, о содержании которого мне не хотелось бы говорить здесь. Я скажу лишь о том, что в нем угрожали расправиться с членами моей семьи.