Все, что останется

Корнуэлл Патриция

Она не снимала плаща до тех пор, пока я не предложила повесить его на вешалку. Покачав головой, Эбби повесила его на спинку стула, словно убеждая меня, что не намерена задерживаться надолго. На ней были полинявшие джинсы и коричневый свитер плотной вязки с блестящей нитью. Пройдя мимо нее, чтобы очистить от бумаг и газет кухонный стол, я уловила спертый запах сигарет и едкого пота.

– Выпьешь чего-нибудь?
– спросила я. По какой-то причине я не могла сердиться на нее.

– Меня устроит все, что у тебя есть.

Пока я готовила нам напитки, она достала сигареты.

–

Мне трудно начать, - сказала она, когда я присела рядом, - статьи, мягко говоря, были несправедливы к тебе. Знаю, что ты подумала.

– Какая разница, что думаю я. Я бы послушала, что у тебя на уме.

– Я сказала, что допустила ошибки.
– Ее голос слегка дрожал.
– Одна из них - Клифф Ринг.

Я не шевелилась.

– Он репортер-исследователь, один из первых, с кем я познакомилась после переезда в Вашингтон. Преуспевающий, вызывающий восхищение, умный и уверенный в себе. Я же была ранима, только приехала из другого города, прошла сквозь... ну, через то, что случилось с Хенной.

Она отвела от меня взгляд.

– Мы начали как друзья, но затем события развивались быстро. Я не замечала, что он собой представлял, потому что не хотела этого видеть.

У нее сорвался голос, я молча ждала, пока она успокоится.

– Я доверила ему свою жизнь, Кей.

– Из этого я делаю вывод, что подробности, которыми изобилует его статья, исходят от тебя, - проговорила я.

– Нет. Они из моих репортажей.

– Что это значит?

– Я никому не говорила, о чем пишу книгу, - сказала Эбби.
– Клифф знал, что я причастна к делам об убийствах, но я никогда не рассказывала ему о них. А он, казалось, никогда и не проявлял интереса.

В ее голосе начало звучать раздражение.

– Но он был более чем заинтересован. Именно так он всегда и действует.

– Если ты не рассказывала ему, - сказала я, - тогда как же он получил твою информацию?

– Я дала ему ключи от своего дома, от квартиры, чтобы, когда я уезжала из города, он мог поливать мои цветы и забирать почту. Тогда же он мог снять копии.

Я вспомнила наш разговор на Майфлауэре, когда Эбби рассказывала, что кто-то проник в ее компьютер, и обвиняла в этом ФБР или ЦРУ, а я выразила сомнение. Неужели опытный агент, распаковав заархивированный файл, не знает, что время и дата могут измениться? Не похоже.

– Клифф Ринг проник в твой компьютер?

– Не могу доказать, но я в этом более чем уверена, - сказала Эбби. Не могу доказать, но знаю, что он читал мою почту. Не так уж трудно отпарить конверт, запечатать его и вновь сунуть в почтовый ящик. Совсем несложно, особенно если у тебя есть дубликат ключа.

– Ты знала, что он пишет серию статей об убийствах?

– Конечно, нет! Я понятия не имела, пока не раскрыла воскресный номер газеты! Он пробрался в мою квартиру, зная, что меня там не будет. Скопировал с компьютера все, что мог найти. Затем стал звонить людям, собирая высказывания и дополнительную, информацию. Что тут трудного, когда известно, где и что искать.

– Легко, тем более что тебя освободили от криминальной тематики. Когда ты полагала, что "Пост" решил отказаться от твоей

статьи, на самом деле редакторы "Пост" отказались от тебя.

Эбби сердито кивнула.

– Тему передали, как они считали, в более надежные руки. В руки Клиффорда Ринга, - сказала она.

Я поняла, почему Клиффорд Ринг не пытался связаться со мной. Он знал, что Эбби и я были подругами. Если бы он стал расспрашивать меня о подробностях этих дел, я могла бы рассказать об этом Эбби, а в его интересах было, чтобы Эбби оставалась в неведении о происходящем как можно дольше. Поэтому Ринг уклонился от встречи со мной, а ходил вокруг.

– Уверена, он...
– Эбби кашлянула и взяла свой бокал. Ее рука дрожала.
– Он может быть очень убедительным. Вероятно, он выиграет приз. За серию статей.

– Извини, Эбби.

– Никто не виноват, только я. Я вела себя, как дура.

– Мы рискуем, когда разрешаем себе влюбляться.

– Больше такое не повторится, - перебила она.
– С ним всегда проблемы, одна за другой. Я всегда шла на уступки, предоставляя ему второй, третий и четвертый шанс.

– Те, кто работал с тобой, знали о вас с Клиффом?

– Мы были очень осторожными, - уклончиво ответила она.

– Почему?

– Зал информации - место, полное слухов и кровосмесительных связей.

– Определенно ваши коллеги видели вас вдвоем.

– Мы вели себя очень осторожно, - повторила она.

– Тем не менее они наверняка что-то чувствовали. Напряженность, если не было чего-то другого.

– Конкуренцию. Я охраняла свою территорию. Так бы ответил он, если бы его спросили.

"И ревность", - подумала я. Эбби никогда не умела скрывать свои эмоции. Можно себе представить приступы ее ревнивой ярости. Я могла представить себе реакцию тех, кто наблюдал за ней в информационном зале, полагая, что она была амбициозной и завидовала успехам Клиффорда Ринга, когда в действительности дело обстояло совершенно иначе. Она ревновала его к другим.

– Он женат, не так ли, Эбби?

На этот раз она не смогла сдержать слез.

Я встала, чтобы вновь наполнить бокалы. Сейчас она непременно расскажет мне, что он несчастлив со своей женой и намерен скоро развестись, что она верила, будто он все бросит ради нее. Эта песенка стара как мир, очевидна и предсказуема. Подобные рассказы я слышала сотни раз. Эбби просто использовали.

Поставив бокал перед ней на стол, я дружески сжала ей плечо и села на свое место.

Она рассказала мне то, что я и ожидала от нее услышать, мне оставалось лишь печально смотреть на нее.

– Я не заслуживаю твоего сострадания, - плакала она.

– Тебе причинили боль более сильную, чем мне.

– Всем причинили боль. Тебе. Пэт Харви. Родителям, друзьям этих подростков. Если бы не эти дела, я бы все еще работала по криминальной тематике. По крайней мере, по своей специализации. Никто не должен обладать такой силой, чтобы причинять подобные разрушения.

Я поняла, что она больше не думала о Клиффорде Ринге. Она думала об убийце.

– Ты права, ни у кого не должно быть такой власти. И никто не получит ее, если мы не позволим: