Все, что останется
Шрифт:
Я не смогла признаться ей в своих страхах. Если бы Марк снял трубку, не знаю, смогла бы я рассказать о них и ему.
Эбби смотрела в пространство, голос прозвучал отдаленно, когда она спросила:
– Зная о смерти столько, сколько знаешь о ней ты, думала ли ты когда-нибудь о своей кончине?
Я поднялась с кровати.
– Где же, черт побери, этот Марино? Подняв трубку, я еще раз набрала его номер.
Глава 16
Дни превращались в недели беспокойного ожидания. От Марино не было никаких вестей с тех пор, как я передала ему информацию о "Торговой палате".
В первый день весны я вынырнула из зала заседаний, где провела три часа с адвокатами. Роза передала, что мне звонили.
– Кей? Это Бентон.
– Добрый день, - ответила я, почти физически ощущая рост содержания адреналина в крови.
– Можешь приехать завтра в Квантико?
Я открыла свой деловой календарь. Роза отметила на нем совещание. Совещание можно перенести.
– В какое время?
– В десять, если удобно. Я уже говорил с Марино. Прежде чем я успела задать вопрос, он заявил, что сейчас не имеет возможности разговаривать и введет меня в курс дела при встрече. Было уже шесть часов вечера, когда я покинула свой кабинет. Солнце зашло, в воздухе чувствовалась прохлада. Подъезжая к дому, я заметила включенный свет: Эбби уже вернулась.
В последнее время мы виделись очень мало, обе то приходили, то уходили, говорили редко. Она никогда не ходила в магазин за продуктами, просто время от времени оставляла на холодильнике пятидесятидолларовую банкноту, что более чем покрывало расходы на наше скромное питание. Когда виски или вино подходили к концу, я находила под бутылкой двадцатидолларовую бумажку. Несколько дней назад я обнаружила пять долларов в ванной на коробочке из-под мыла. Хождение по комнатам в моем доме стало своеобразной охотой за "мусором".
Когда я открывала входную дверь, в прихожей так неожиданно появилась Эбби, что я вздрогнула.
– Извини, - сказала она.– Я слышала, как ты подъехала. Не хотела пугать тебя.
Я чувствовала себя глупо. С момента ее появления в доме я становилась все более нервной. Наверное, не могла привыкнуть к нарушению моего уединения.
– Приготовить выпить?– спросила она. Эбби выглядела очень усталой.
– Спасибо, - ответила я, расстегивая плащ, окидывая взглядом гостиную. На кофейном столике, рядом с пепельницей, полной окурков, стоял бокал и лежало несколько репортерских блокнотов.
На ходу снимая плащ и перчатки, я поднялась наверх и бросила их на кровать, выждав довольно долгое время, прежде чем прослушать сообщения автоответчика. Мать пыталась дозвониться до меня. Мне обещали подарок, если я наберу определенный номер в восемь часов, звонил Марино предупредить, во сколько заедет ко мне. Марк и я продолжали скучать друг по другу и обменивались посланиями через автоответчики.
– Завтра мне нужно ехать в Квантико, - сказала я Эбби, входя в гостиную.
Она указала мне на бокал, стоящий на кофейном столике.
– Марино и я встречаемся с Бентоном, - пояснила я. Она взяла сигареты.
– Не знаю, в чем дело, - продолжила я.– Может быть, тебе известно?
– Откуда
– Ты почти не бываешь дома. И я не знаю, чем ты занята.
– Когда ты в офисе, я тоже не знаю, чем ты занята.
– Я не делаю ничего примечательного. Что бы тебе хотелось знать? спросила я, стараясь отделаться от напряжения.
– Я не спрашиваю, потому что знаю, как скрытна ты, когда дело касается твоей работы. Просто не хочу быть любопытной.
Я сделала вывод, что, интересуясь ее делами, я, очевидно, совала нос куда не следует, и она деликатно дала мне это почувствовать.
– Эбби, в последние дни, мне кажется, ты отдаляешься.
– Я озабочена. Пожалуйста, не принимай это на свой счет.
Несомненно, ей нужно было о многом подумать. И о книге, которую она писала, и о своей дальнейшей жизни. Но я никогда не видела Эбби такой отрешенной.
– Я обеспокоена, вот и все.
– Ты не понимаешь меня, Кей. Когда я занята чем-нибудь, я целиком погружаюсь в это дело. Не могу переключить свои мысли на другое.
Она помолчала.
– Ты права, сказав, что книга - мой единственный шанс переделать себя. Так оно и есть.
– Рада слышать, Эбби. Зная тебя, я уверена, что получится бестселлер.
– Возможно. Но я не единственная, кто заинтересован в написании книги, посвященной этим убийствам. Мой издательский агент уже прослышал, что другие издатели интересуются этим делом. Я начала раньше, поэтому нужно работать еще быстрее.
– Меня беспокоит не твоя книга, меня волнуешь ты.
– Я тоже беспокоюсь за тебя, Кей, - сказала она.– Я высоко ценю то, что ты для меня сделала, позволив остаться у тебя. Я не пробуду здесь долго, обещаю.
– Можешь жить сколько тебе захочется. Она взяла свои блокноты и бокал.
– Скоро я начну писать, но я не могу писать без своей комнаты, своего компьютера.
– Ты собирала материал все эти дни?
– Да. Я обнаружила массу вещей, сама не зная, что я их ищу, загадочно произнесла она, направляясь к себе в спальню.
* * *
Когда следующим утром впереди показался въезд в Квантико, машины на дороге неожиданно остановились. Наверное, произошел несчастный случай где-то к северу от нас, на дороге 1-95, поэтому все застыли на месте. Марино, включив сирену и мигалки, свернул на обочину, где мы пробирались вперед по камням, царапавшим днище машины, еще добрую сотню ярдов.
За последние два часа он дал мне подробный отчет о своих домашних делах, в то время как я пыталась догадаться, что Уэсли хотел рассказать нам, и продолжала тревожиться за Эбби.
– Никогда не думал, что венецианские жалюзи такая гадость, - жаловался Марино, когда мы проезжали мимо бараков морской полиции и тира.– Я побрызгал на них составом № 490, правильно?– Он посмотрел в мою сторону. Мне потребовалось около минуты, чтобы отчистить одну-единственную полоску, я завалил изорванными бумажными полотенцами всю комнату. Наконец мне пришла мысль снять эту чертову шкуру с окна и сунуть в ванну, залить ее горячей водой и всыпать стирального порошка. Отмылись как миленькие.