Все, что останется

Корнуэлл Патриция

– Это его своего рода собственная дезинформационная кампания, заметила я.

– Он не может повредить армии, - добавил Уэсли, - но он может омрачить ее образ, подорвать и развенчать его.

– Да, и все это время он посмеивается в рукав, - сказал Марино.

– Думаю, суть в том, что деятельность убийцы является продуктом его неистовых сексуализированных фантазий, существовавших ранее в контексте его социальной изоляции. Он верит, что живет в несправедливом мире, и фантазии предоставляют ему важный выход. В фантазиях он может реализовать свои чувства и контролировать действия других человеческих существ, он может быть тем, кем пожелает, и может

получить все, что угодно. Он наделяет себя правом решать вопросы жизни и смерти, наслаждается властью и возможностью наносить раны или убивать.

– К сожалению, Спурриер не ограничивался только фантазиями относительно нападения на пары, - сказал Марино.
– Тогда нам не пришлось бы сидеть здесь втроем и вести эту беседу.

– Боюсь, механизм его действий несколько иной, - сказал Уэсли.
– Если неистовое, агрессивное поведение доминирует в мышлении, то индивид начинает действовать так, чтобы максимально приблизиться к действительному выражению этих эмоций. Насилие генерирует еще более насильственные мысли, а подобные мысли толкают к большему насилию. Спустя некоторое время насилие и убийство становятся естественной частью повседневной жизни, словно иначе и быть не может. Я беседовал с некоторыми людьми, на совести которых смерти нескольких людей. Все они проникновенно заявляли, что, убивая, они наяву вершили то, что почти каждый человек совершал в мыслях.

– Горе тому, кто замышляет недоброе, - сказала я. И в этот момент я выложила им свою версию относительно сумочки Деборы.

– Я думаю, убийца знал, кем была Дебора, - сказала я.
– Вероятно, не с первого момента похищения пары. Скорее всего, он узнал, когда убивал их.

– Пожалуйста, объясни, - : попросил Уэсли, глядя на меня с интересом.

– Вы, разумеется, знакомы с результатами дактилоскопической экспертизы?

– Да, знаком, - ответил Марино.

– Вам известно, что Вандер, исследуя сумочку Деборы, обнаружил элементы отпечатков пальцев и пятна грязи на кредитной карточке, но не нашел абсолютно ничего на ее водительском удостоверении.

– И?..
– Марино выглядел озадаченным.

– Содержимое сумочки хорошо - сохранилось, поскольку она изготовлена из водонепроницаемого материала. А кредитная карточка и водительское удостоверение находились внутри полиэтиленового кармашка, застегнутого на "молнию", таким образом они были защищены от элементов разложения тела. То, что Вандер не нашел вообще никаких отпечатков и следов грязи, заинтересовало меня. Он обнаружил следы на кредитной карточке, но не обнаружил на водительском удостоверении, тогда как мы доподлинно знаем, что Дебора вынимала свое водительское удостоверение в баре "Семь-одиннадцать", когда пыталась купить пиво. Более того, она вручила свое водительское удостоверение Элен Джордан, служащей бара, которая держала его в руках. Вот я и подумала: не держал ли убийца в своих руках удостоверение Деборы, а затем тщательно стер все следы?

– Зачем ему это надо?
– спросил Марино.

– Не исключено, что, когда он находился внутри машины и угрожал им оружием, Дебора назвала себя, - ответила я.

– Интересно, - сказал Уэсли.

– Дебора могла быть скромной молодой девушкой, но она отлично знала, какое солидное положение в обществе занимает ее семья, и о влиянии матери, - продолжала я.
– Она, скорее всего, сказала об этом убийце, надеясь, что тот передумает и решит, что причинять им вред слишком опасно. Вероятно, ее заявление поразило убийцу, и он мог потребовать доказательств. В этот момент он мог взять сумочку

и посмотреть ее имя на водительском удостоверении.

– Тогда почему сумочка очутилась в лесу и почему он оставил в ней червонного валета?
– спросил Марино.

– Может быть, чтобы выиграть немного времени, - сказала я.
– Он не сомневался, что джип скоро обнаружат, и, зная, кем была Дебора, мог предположить, что половина сил, обеспечивающих порядок и законность, будет брошена на его поиски. Решил поиграть, будучи уверенным, что червонный валет не смогут сразу обнаружить. Положив карту в сумочку Деборы, он знал, что карту неминуемо обнаружат, но не сразу, а через некоторое время. Периодически он меняет правила игры, но все равно пока выигрывает.

– Неплохо. Что скажешь?
– Марино посмотрел на Уэсли.

– Думаю, мы вряд ли узнаем, как обстояли дела на самом деле, - ответил тот.
– Но меня не удивит, если Дебора поступила именно так, как предположила Кей. Одно определенно точно - неважно, что бы ни сказала Дебора, как бы она ни угрожала, убийца слишком многим рисковал, оставляя в живых ее и Фреда. Они могли наверняка идентифицировать его. Для собственной безопасности он предпочел их убить, но непредвиденное развитие событий вышибло его из обычной колеи, - сказал он, глядя на меня.
– Вероятно, поэтому он изменил ритуал. Также может оказаться, что, положив в сумочку Деборы червонного валета, он таким способом выразил свое презрение к ней самой и тому клану, который она олицетворяла.

– Это твой вариант, - сказал Марино.

– Возможно, - ответил Уэсли.

* * *

Стивен Спурриер был арестован в следующую пятницу. Два агента_ ФБР и местный детектив, ведшие наблюдение целый день, проследовали за ним в аэропорт Ньюпорт-Ньюс.

Когда незадолго до наступления рассвета мне позвонил Марино, первой моей мыслью было: еще одна пара пропала. Мне потребовалось некоторое время, чтобы осознать, о чем он говорил по телефону.

– Они застукали его, когда он отвинчивал номера с машины, - продолжал он.
– Ему предъявлено обвинение в мелком воровстве. Это самое большее, что удалось сделать. Во всяком случае, у нас есть шанс вывернуть его наизнанку.

– Опять "линкольн"?
– спросила я.

– Да. На этот раз 1991 года выпуска, серебристо-серый. Сейчас Спурриер в камере, ожидает встречи с судьей, но его долго там не продержат. Может быть, удастся затянуть разбирательство. Затем его выпустят.

– Как насчет ордера на обыск?

– Его логово кишит полицейскими даже сейчас, в момент разговора. Они просматривают все: от журналов "Солдат удачи" до проспектов "Игрушки Тинкера".

– Полагаю, ты уже выезжаешь оттуда, - спросила я.

– Да. Скоро дам о себе знать.

Разумеется, больше я уже не могла уснуть. Набросив на плечи халат, спустилась вниз и включила лампу в комнате Эбби.

– Это Кей, - проговорила я, когда Эбби села в кровати, что-то бурча спросонок и закрывая глаза ладонью.

Я рассказала о происшедшем. Потом мы пошли на кухню выпить кофе.

– Дорого бы я дала, чтобы находиться сейчас там. Эбби была настолько взвинчена, что, казалось, готова сорвать дверь с петель.

Однако, к моему удивлению, весь день она провела дома, развив бурную деятельность. Навела порядок в своей комнате, помогла мне на кухне, даже подмела двор. Ей хотелось узнать, что же обнаружила полиция в доме Спурриера. Эбби отлично понимала, что поездка в Вильямсбург ей ничего не даст, ее попросту не пустят ни в квартиру Спурриера, ни в его книжный магазин.