Все, что останется
Шрифт:
– Перед выездом я позвонила домой и поговорила со своим автоответчиком, - сказала Эбби.
– И?..
– Пять раз кто-то звонил и, не говоря ни слова, вешал трубку.
– Клифф?
– Готова спорить, - сказала она.– Не то чтобы он хотел поговорить со мной. Подозреваю, он старается выяснить, дома ли я, вероятно, он также много раз проезжал мимо стоянки, желая увидеть мою машину.
– Для чего ему это надо, если он не заинтересован разговаривать с тобой?
– Может быть, он не знает, что я поменяла замки?
– Тогда он дурак. Подумав, он бы догадался,
– Он не дурак, - ответила Эбби, глядя в окно. Я открыла верхний солнцезащитный лючок.
– Он знает, что мне все известно, но он не дурак, - снова проговорила она.– Клифф обведет вокруг пальца кого угодно. Никто и не подозревает, что он сумасшедший.
– Трудно поверить, что он смог продвинуться так далеко, если бы был сумасшедшим, - сказала я.
– В этом-то вся прелесть Вашингтона, - цинично ответила Эбби.– Самые преуспевающие, могущественные люди в мире собрались здесь, и половина из них - сумасшедшие, а другая - неврастеники. Большинство - аморальны. Вот что с людьми делает власть. Не понимаю, почему Уотергейт вызвал удивление.
– А что власть сделала с тобой?– спросила я.
– Я узнала, какова она на вкус, но я не была там достаточно долго, чтобы успеть пристраститься к ней.
– Может быть, тебе повезло. Она молчала.
Я подумала о Пэт Харви. Чем она занималась в эти дни? О чем думала?
– Ты беседовала с Пэт Харви?– спросила я Эбби.
– Да.
– После выхода статей в "Пост"? Она кивнула.
– Как она?
– Однажды я читала, не помню, что, написанное одним миссионером, находившимся какое-то время в Конго. Он вспоминал о встрече в джунглях с дикарем, который внешне выглядел вполне нормально, пока не улыбнулся. Его зубы оказались заточены, потому что он был каннибал.
Ее голос стал категоричным, в нем послышалась злость. Настроение Эбби внезапно омрачилось. Я не понимала, о чем она говорит.
– Так и Пэт Харви, - продолжала она.– Я заехала к ней позавчера до отъезда в Роаноки. Мы немного поговорили о публикациях в "Пост", и мне показалось, что она воспринимает все как бы мимоходом, пока она не улыбнулась. От ее улыбки у меня похолодела кровь.
Я не знала, что сказать.
– В тот момент я поняла, что публикации Клиффа толкнули ее к самому краю. Я полагала, что смерть Деборы довела Пэт до отчаяния. Но эти статьи вывели ее из равновесия еще сильнее. Помню, когда я с ней говорила, у меня возникло ощущение, что что-то отсутствует. Спустя некоторое время я поняла - отсутствует сама Пэт Харви.
– Она знала, что у мужа роман?
– Теперь знает.
– Если это правда, - добавила я.
– Клифф не напишет ни строчки, если не сможет подтвердить написанное, он прибегает к услугам лишь пользующихся доверием источников.
Интересно, что должно произойти, чтобы довести до крайности меня? Люси, Марк? Или несчастный случай, в результате которого я не смогу пошевелить руками, слепота? Не знаю, что может сломать меня. Наверное, это как смерть - уйдя однажды, ты уже не ощущаешь разницы.
К полудню мы добрались до Старого города. Жилой комплекс, где обитали Джилл и Элизабет,
Остановившись на стоянке, мы взглянули на балкон, где когда-то находилась квартира Джилл. Сквозь широко расставленные прутья перил виднелись два сине-белых плетеных кресла-качалки, неторопливо покачивавшихся от дуновения бриза. С потолка одиноко свисала цепь для крепления горшка с цветами. Элизабет жила по другую сторону автостоянки. Из окон своих квартир подруги могли наблюдать друг за другом. Видеть, как зажигается и гаснет свет, узнавая таким образом, когда другая проснулась или легла спать, дома она или нет.
Какое-то мгновение мы с Эбби смотрели на окна в подавленном молчании.
Затем она сказала:
– Они были больше чем подруги, не так ли, Кей?
– Ответить "да" - все равно что раскрыть тайну. Эбби слегка улыбнулась:
– Сказать по правде, я размышляла над этим, работая над статьями. Во всяком случае, такая мысль приходила мне в голову. Но никто ни разу даже не предположил, даже не намекнул.
Она помолчала, глядя в сторону.
– Мне кажется, я знаю, что они чувствовали. Я вопросительно посмотрела на нее.
– Должно быть, нечто подобное я испытываю в отношении Клиффа. Выискивая возможности для встреч, скрывая чувства, расходуя половину жизненных сил на беспокойство по поводу того, что подумают люди, опасаясь, что о связи станет известно и они каким-то образом начнут подозревать...
– Но ирония состоит в том, - сказала я, трогая машину с места, - что на самом деле окружающим все это совершенно безразлично. Они слишком заняты собой и своими делами.
– Хотелось бы знать, задумывались ли когда-нибудь об этом Джилл и Элизабет.
– Если их любовь была сильнее страха, они, очевидно, пришли бы к такому выводу.
– Кстати, куда мы едем?– Эбби посмотрела из окна на убегающий назад пейзаж.
– Просто покатаемся, - ответила я, держа направление к центру города.
Я не говорила ей о цели нашей поездки. Упомянула лишь, что хотела бы "посмотреть".
– Ты ищешь ту чертову машину, не так ли?
– Посмотреть не повредит.
– И что ты будешь делать, если найдешь, Кей?
– Спишу номерной знак, посмотрим, за кем он значится на этот раз.
– Хорошо, - рассмеялась она, - если ты найдешь "линкольн" седьмой модели 1990 года со знаком, разрешающим парковку в колониальной части Вильямсбурга, установленным на заднем бампере, я даю тебе сто долларов.
– Тогда готовь чековую книжку. Если эта машина здесь, я найду ее.
И я ее нашла! Не прошло и получаса. Следуя проверенному старому правилу поиска потерянных вещей, проехала по тем же местам, где была прежде. Вырулив на Торговую площадь, я увидела ее. Огромная машина стояла на стоянке недалеко от места, где мы заметили ее в первый раз, когда водитель спрашивал, как проехать в нужном направлении.