Все демоны Ада
Шрифт:
— Это меньшее, что я сделала для него…
— Но большее из того, что ты сделала хорошего для этого мира, — прошелестел Артур. Возможно, он был прав, и множество своих героических поступков я просто не воспринимала.
Многие вопросы остались без ответов, но я не собиралась пока что нарушать эту приятную тишину: за меня это сделал Артур.
— А тебе… страшно со мной?
Я зарылась в его груди, почувствовав удушение от колющей правды, рвущейся наружу.
— Единственное, с кем мне страшно, так это с собой, если не считать, что я боюсь всего в этом мире…
Мое признание, на удивление, не продолжило разговорчивость Артура — он лишь крепче обнял меня, словно хотел оградить от всего на свете, а потом… я услышала приятные знакомые с детства слова, которые почему-то навеяли на меня…слезы?
Я уйду туда, где есть свет.
Прогоню всю тьму
Я уйду туда, где зла нет,
Где бушует жизнь, и колышет море…
Я разрушу то, что мешало мне
Обрести покой и развеять грезы.
Я приду и к тебе во сне,
Чтобы обнять тебя и вытереть слезы.
Я сокрою нас от бурь и тьмы.
Я добьюсь, чтобы был свет всегда.
И прижму тебя ближе к себе,
Чтобы не отпустить уже никогда…
Я не помнила, как провалилась в сон, зато отчетливо помнила, что сказал Артур, когда мои веки сомкнулись, и его голос стал на несколько тонов тише.
Всего три слова.
Те три слова, которые я уже, кажется, слышала.
Всего три слова.
— Я люблю тебя.
***
Чтобы объяснить Майи, почему я не хожу в школу, пришлось двадцать раз доказать ей, что я не вступила ни в какую секту и что не сижу где-то за решеткой из-за последствий своего подозрительного хулиганского поведения в последнее время. Она, конечно, поверила в мой липовый грипп, но я боялась, что этого надолго не хватит, и эта сумасшедшая девица скоро нагрянет сюда с небольшой проверочкой. Вообще-то, Майи было не обязательно знать, что я травмирована, а то возникло бы множество вопросов, включая тот, откуда взялись раны на ступне. Я, естественно, верю в свое искусство красивой лжи, но чую, что за это мне придется поплатиться когда-нибудь…
Дни тянулись медленно, как мед, и за все время нам с Артуром не удалось узнать ничего обо мне. Вообще! Фантастика какая-то… Между прочим, и попасть в кабинет Дэрека снова не вышло — он установил систему распознавания голоса, и тогда мы были обречены. Похоже, ему удалось как-то узнать, что мы тогда побывали в его коморке, или же он просто решил лишний раз обезопаситься. Но, знаете, смена «защиты» лишь только заставила нас с Артуром насторожиться: все-таки, Дэреку явно есть что скрывать и на сей раз — в огромных масштабах! Мы бы не были параноиками, если бы он не установил дополнительные камеры слежения и сигнализацию над дверью в свою «пещеру» — вот ведь дела…
Наши планы выудить из Дэрека хоть какую-нибудь информацию терпели крах из-за некоторых паршивых осознаний. Первое: У скрытного папашки Артура наверняка здесь есть «свои» люди, которые, если что, сразу же уберут нас, следовательно, шансы допросить его человеческим способом — равны нулю. Второе: Шансы допросить его варварскими методами…э-э-э… весьма эффективны, но последствий после них тоже не огребешь. Третье: Способ проникнуть в кабинет Дэрека, чтобы порыть какую-нибудь информацию обо мне и этом чертовом камне, разве что опускается до уровня ниже плинтуса, учитывая, что он установил довольно сложную и нехилую защиту для своей норы. Мда-а. Ну и четвертое, наконец: Поспрашивать у других о моих странностях было слишком рискованно, и мы не могли идти и на такую жертву. Единственное, что у нас оставалось, это — томительное ожидание и вера, что скоро мы накопаем хоть что-то. Не считая, что Артур прибегал к самому идиотскому способу по добыче достоверной информации — интернету, мы пока не предпринимали никаких серьезных мер. И просто ждали.
Ждали.
Ждали.
Ждали.
В итоге прошло четыре дня, за которых Артур, что и успел сделать, так вынести мне мозг своей чрезмерной защитой. Реально, вас бы не бесило, если бы вас провожали в туалет в вашем же доме и ждали бы, когда вы закончите свои дела? Или, например, не бесило бы то, что кое-кто бы проверял вашу еду на наличие — ну, не знаю — мышьяка или другого яда? Да? Меня это раздражало до чертиков, и когда я это говорила Артуру, он лишь отмахивался. Дело дошло до того, что он и Нэнси не доверял готовить мне пищу, а сам жарил мне яичницу по утрам, а вечерами… баловал чем-то вкусненьким. Конечно, это не обошлось без внимания, и даже Дэрек, не разговаривавший со мной с того дня, запомнившегося всем как «прекрасный-средний-пальчик-Айви-как-ответ-на-дерзость-одной-особе», кажется, заподозрил что-то неладное. Да-а если бы он знал, что все четыре дня его сын спал со мной под одеялом, при этом оставаясь в одних… трусах, чуть ли не наблюдал, как я одеваюсь и каким гелем на этот раз иду мыться, у него бы случился приступ. Ей богу, конечно, я — такая коварная засранка, мечтала ускорить этот процесс всеми возможными способами, как только узнала о коде 4766, и лишь подливала
Тем временем, пока Артур «грел» меня своей заботой, я доставала Майю звонками и сообщениями, спрашивая, как у нее обстоят дела и как, в общем, она себя чувствует. В школе, куда ходят четверо Высших демонов, было небезопасно — я это прекрасно понимала, кромсая зубами очередной ноготь и надоедая лучшей подруге своей вездесущностью. К счастью, с ней все было прекрасно — даже очень, но это ничуть не теплило мою душу: те сексуальные красавчики ведь до сих пор щеголяли в стенах учебного заведения, и никто из Охотников еще не додумался наведаться туда. Видите ли, они прочесывали город по новому идиотскому плану, который составил (не сложно догадаться кто, раз идиотский) Мэ-эйсон. Конечно, я поражалась тупости этого человекообразного отвратительного создания, но, однако, готова была отблагодарить за его стратегию. Мне было бы не в пользу, если бы Охотники вышли на цель. Я же, а-ля умная и владеющая достаточным арсеналом способностей, Охотница, которой еще до восемнадцать реально нужно дожить, до сих пор собираюсь прикончить демонических кретинов. Сама. И, знаете, все, что со мной произошло за это время, лишь вселяет в меня некую уверенность. Тем более, учитывая мое критическое положение в этом доме и мире, мне уже нечего терять…
Сегодня была снова наша очередь «дежурить», поэтому, когда Охотники потопали на ночную вылазку, а Артур запрятался в спортзале на первом этаже, я решила тоже не просиживать зад: тем более, делала это целых четыре дня. И, особенно, за такой перерыв мне нужна была хорошенькая встряска.
Решив не валяться бревном на кровати, я осторожно встала — нога немного зажила и болела только тогда, когда ею резко ступала, но вполне было терпимо передвигаться. Правда, иногда из-за внезапного спазма приходилось сгибаться калачиком или падать на четвереньки, чтобы доползти до нужного места — я всегда была эффектной. Во всех случаях. И постоянно. Особенно эффектностью из меня перло, когда я думалась проломить школьную дверь, ведущую в спортзал…
Очешуеть просто, знаю.
На удивление Артур не оставил меня под замком в моей собственной же комнате, как делал пару раз, и я подметила, что это идеальный шанс выскользнуть куда-нибудь за пределы этой коморки, которая за несколько дней надоела больше, чем за все семнадцать лет. Мои мысли были столь безумными, что когда я надела обтягивающую боксерку, шорты и кроссовки, только потом поняла, что неосознанно собираюсь на тренировку. На тренировку к Артуру. Эм… в таком виде, в каком я могла лишь спать, замотавшись с головой в одеяло. Раньше, чтобы попрыгать в спортзале и вспотеть, как какая-то свинья, я довольствовалась одной старой футболкой, которая годилась на тряпки, и штанами в стиле «восьмидесятые живы»! Я, естественно, на тот момент знала, куда иду и сколько литров испарины пролью, но сейчас, похоже, на это мне было далеко плевать: я не собиралась снимать довольно неплохие шмотки. Причем — откровенные шмотки! И, извольте спросить, когда я стала так одеваться? В смысле, раньше я боялась даже дефилировать в шортиках прилюдно, а после того, как почувствовала кое-что к Артуру, ни с того ни с сего, стала слегка… раскрепощенной, и даже не стеснялась в последнее время спать в обнимку с ним (хоть иногда зверски краснела). Одно прикосновение его пламенного тела к моему — и я горю, как свеча в темной комнате. Вот так вот. А такое происходило при одном только касании руки Артура ко мне. Уже не говорю про то, что я могла соперничать с температурой солнца, когда он прижимался ко мне самыми нескромными частями тела…
Охх…
Я не заметила, как выползла из комнаты и остановилась в пустой гостиной. Из-за «девчачьих» мыслей я часто творила много глупостей и, бывало, топала куда-то неосознанно, поэтому, пока было не поздно, очистила свой разум от грешных желаний и с замершим сердцем огляделась. Аллилуйя. Не считая дебильного кота, мой наряд не видит никто.
Пока что никто…
Хвост Гарольда яростно дрожал, и от греха подальше я рванула вперед — ну, мало ли чего ожидать от этой глупой животины? Извините, лишний раз как-то не хочется проверять, насколько быстро я могу бегать…