Все дороги ведут в Геную
Шрифт:
– Да.
Если бы "Санта-Мария" вчера утром пришла в Марсель, а не на Корсику, она бы была здесь раньше, чем генуэзские новости. Но ничего не поделать, новости Марсель узнал еще сутки назад.
– Для непредвзятого человека это просто смешно. Во-первых, Маркус из Кельна мертв, иначе Банк бы не выдал наследство вдове. Во-вторых, не будь он мертв, вдова бы не путешествовала с любовником.
– С любовником?
– Макс искренне удивился.
– Этот цирюльник, Бонакорси. Вы не заметили?
– Как-то действительно не заметил.
– Вам-то простительно,
До сих пор чиновник гадал, что связывало пассажиров, но после такого явного удивления решил, что почти ничего.
– Да, конечно.
– Он тоже весьма подозрительный тип.
– Он просто уличный зубодер.
– Мы проверили. Действительно, в зубах разбирается, рвать умеет. Но у него пороховой ожог лица. Он умеет стрелять. И меч держать он умеет, это сразу видно. Мне что-то подсказывает, но я не могу это доказать, что руки у него по локоть в крови, и не так давно он командовал несколькими десятками солдат.
– Сейчас он просто уличный зубодер, а раньше он был лейтенантом стражи в одном венецианском городке, - уточнил Максимилиан.
– Откуда Вы знаете?
– Был там на турнире два года назад.
– Да уж, разнообразная жизнь у человека, - чиновник посчитал вопрос о сущности Бонакорси закрытым и продолжил, - Вернемся к фрау. Женщина, получившая больше двадцати тысяч дукатов, не будет в этот же день нападать на государственное учреждение. Да и мужчина бы на ее месте не стал. Даже при наличии мотива, которого у нее, кстати, нет. Как можно серьезно относиться к донесению, что на таможне опознали фрау Марту, если в этом же донесении поминают рядом с ней ожившего мертвеца? Разбойники часто надевают маски или рядятся в черт знает кого. Третьим выжившим после налета вообще был суккуб, прикажете и этому поверить? Уверен, что рядом с налетчиком в маске Маркуса была даже никакая не женщина, а парень в парике и с подушками под платьем.
Макс пожал плечами. Его такая версия отлично устраивала.
– Значит, Бонакорси Вы тоже отпустили?
– Конечно. Зачем он нам нужен? Теперь о Вас.
– Ко мне есть какие-то претензии?
– несколько наигранно удивился Максимилиан. Вдруг де Вьенн внезапно выздоровел и подал в розыск?
– Вы везете подозрительно много золота в казначейских ящиках и без сопроводительных документов.
– Эти деньги - наш трофей с "Зефира"!
– Ваше право брать трофеи несколько неочевидно и, как мы уже говорили, нуждается в доказательствах, - ответил чиновник.
– Вы не верите честному слову благородного человека?
– возмутился Макс.
– Я верю, что имело место сражение на море между "Санта-Марией" и "Зефиром". Будь на месте "Зефира" какой-нибудь тунисец, я бы и слова не сказал. Но, как Вам отлично известно, не любой конфликт между благородными подданными Его Величества является пиратством и дает право на самозащиту и трофеи. Вы знали капитана "Зефира" раньше?
– Знал.
– У Вас с ним были личные разногласия и поводы скрестить мечи и преломить копья?
– Были, - честно ответил Макс и погрустнел.
–
– Я законный супруг наследницы титула де Круа и на службе у Его Величества.
– С какой целью Вы поехали из Генуи в Марсель?
– С целью вернуться в действующую армию. Через Милан как-то не сезон.
– Вернуться? Вы прибыли в Геную из Милана?
– Верно. У меня были дела в Генуе, требующие личного присутствия. Я так понимаю, что отступить к Адде армия способна и без моей помощи?
– Отношения в сухопутной армии вне моей компетенции. Видите ли, нельзя просто взять и убить члена семьи Гримальди. Я надеюсь, Ваше "Он утонул" означает, что Вы не собственноручно его убили?
– Лично его я пальцем не тронул.
– Замечательно. Очередной повод, чтобы повесить команду "Санта-Марии". Если бы вы привели "Зефир" не в Марсель, это была бы не наша головная боль, но теперь нам надо кого-то наказать.
– Ко мне у морской юстиции есть какие-то претензии?
– Команда в любом случае пойдет на виселицу, а насчет Вас как фрахтователя судна и как участника непосредственно морского сражения, могут быть и другие варианты. Но про трофеи в любом случае придется забыть.
– Вы уверены?
– Уверен. Вы можете оказаться и обвиняемым в пиратстве, и важным свидетелем, и непричастным пассажиром, которого вообще не стоит беспокоить.
– В зависимости от каких обстоятельств?
– В зависимости от того, кто из сильных мира сего заинтересуется Вашей судьбой. Вам знаком Рене Савойский, граф де Виллар, губернатор Прованса?
– Имел честь быть ему представленным, - ответил Максимилиан, - Но не думаю, что он меня вспомнит.
– Верно. Пока мы обедали, я сообщил о Вас губернатору. Он не вспомнил. Судя по Вашему коню и доспехам во вьюках, предположу, что Вы регулярно участвовали в турнирах?
– Участвовал.
– Тогда Вам, наверное, знаком вице-король Милана, коннетабль Франции Шарль де Бурбон?
– Три раза преломили копья и один раз он меня выбил из седла.
– Мое уважение! Я сообщил и коннетаблю, он Вас вспомнил. Я испросил для Вас неофициальной аудиенции. Или я ошибся, и следовало бы испросить аудиенции у губернатора?
– Почту за честь встретиться с коннетаблем, но мой лучший костюм пострадал в бою, - расстроился Максимилиан.
– Тот, что на Вас сейчас, достаточно хорош для верховой прогулки в будний день даже в компании коннетабля Франции.
Так получилось, что Максимилиан как надел красно-золотой костюм для встречи с дожем, так и ходил в нем весь день, на корабле вечером забыл переодеться, а потом абордаж и все такое. Поэтому в Марселе он сошел на берег в повседневном темно-синем костюме, который был упакован еще в Милане. Не переодеваться же в тот, что попал под ливень на пути из Борго-Форнари.
Марта разместила свои и Тони трофеи она в тех ящиках, которые у нее были. К ее удивлению, никто задавал лишних вопросов. Вежливый лейтенант бегло просмотрел документы на наследство, махнул рукой и все завертелось.