Все дороги ведут в Геную
Шрифт:
– Я знаю, куда пропало серебро Его Величества, - сказал Макс.
– Все знают, - нервно ответил коннетабль, - Оно подарилось королеве-матери.
– Что, если оно еще не достигло кошелька королевы-матери?
– Я знаю, что такое "узанс", - отмахнулся коннетабль, - Деньги поступят получателю через некоторое время, только и всего.
– Что, если речь идет не о счетных книгах, а о примерно четверти миллиона дукатов в золотой монете?
– Которые кто-то везет в Париж?
– без особого интереса
– Которые в ближайшие дни могут покинуть Геную и отправиться вполне возможно, что в Париж, но не исключено, что и в других направлениях.
– То есть, сейчас миланское золото сложено где-то в подвалах Генуи, - коннетабль заинтересовался, - И, кстати, золота там нет и ста тысяч.
– Теперь есть. Взятое в Банке серебро превратится в золото.
– Так-так-так, - коннетабль повернул голову и внимательно посмотрел на собеседника, - Не Вы ли направились в Геную из Милана на поиски наших денег со славным рыцарем...
– ... Пьером де Вьенном, также известным, как "гончая короля", - закончил Максимилиан.
– Де Вьенн нашел этого "Рыцаря королевы"?
– Нет. Он прекратил поиски, когда узнал, что деньги не потерялись по дороге, а были переданы Его Величеством королеве-матери.
– Еще бы. Он гончая короля, а не гончая де Фуа. А Вы, надо полагать, нашли и решили обратиться ко мне через голову де Вьенна, чтобы извлечь из этого какую-то личную выгоду?
– Я, честно говоря, специально ничего не искал. Просто так получилось, что умер один причастный к делу человек и перед смертью проболтался моему оруженосцу.
Максимилиан покраснел от стыда за Фредерика и от необходимости как-то обойти отравленный меч и допрос со свечой в разговоре с носителем рыцарской чести.
– Итак, Вы знаете, где находится миланское серебро, которое превратилось в золото?
– Пока не полностью...
– скромно начал Максимилиан.
– Что Вы хотите взамен?
– перебил его коннетабль.
– Ни единого дуката.
– Только мое покровительство, чтобы Вас посчитали непричастным к этому запутанному делу о пиратстве?
– Если Вы будете так любезны.
Несколько минут всадники проехали бок о бок молча. Коннетабль погрузился в раздумья, а Максимилиан не решался первым нарушить молчание.
– Как Вы думаете, существует ли возможность расстаться с дамой и не стать с ней врагами?
– спросил де Бурбон.
– Конечно, есть!
– бодро ответил Максимилиан.
– А если она не только не хочет расставаться, но и настаивает на замужестве?
– Она девица на выданье?
– Нет, вдова.
– Надо полагать, она из знатного рода, если настаивает на браке с наследником Бурбонов?
– Не менее знатного.
Макс попытался вспомнить прецедент из жизни замечательных людей и, к своему удивлению, вспомнил.
– Я бы предложил жениться,
– Вы уверены?
– Четыре года назад я взял в жены Шарлотту де Круа, вдову, через примерно неделю после того, как мы были друг другу представлены, и в тот же день, как сделал ей предложение.
– По крайней мере, Вы не советуете другим того, чего не сделали бы сами, - грустно ответил де Бурбон.
– Кто же эта дама? Надо полагать, она известна своей красотой, и за нее ломают копья добрые рыцари?
– спросил Максимилиан.
– Она чем только не известна, и за нее ломают копья целые армии!
– злобно ответил де Бурбон, - Речь идет о королеве-матери, Луизе Савойской, графини Ангулемской. Неужели Вы до сих пор не поняли?
– Прошу прощения, но от меня до Парижа дальше, чем до Луны. Луну я хотя бы вижу.
– Стоило мне отказать королеве, как меня, начиная с сентября, лишили положенных коннетаблю почестей. В октябре в Валансьене командование передовым отрядом передали шурину короля, герцогу Алансонскому. В ноябре я получил удар, как вице-король Милана. Она просто взяла и ограбила нашу армию. Говорят, что это из-за Франсуазы де Фуа, но будьте уверены, это из-за меня.
– Отсечь от Франции Милан из-за прекрасной Франсуазы - это как отсечь голову из-за грешной мысли.
– Именно так. Разгневанная женщина, облеченная властью, не знает меры. Луиза еще раз предложила мне брачные узы с условием, что она вернет мне украденное у моего Милана золото, я женюсь на ней, и у нее тогда не будет повода претендовать на наследство Бурбонов, которое я получил от покойной супруги.
– Она не даст Вам покоя во Франции. Может быть, Ее Величество заинтересует какой-нибудь другой достойный кавалер, и она забудет о Вас?
– Нет.
– В конце концов, единственный, кто может ее остановить, это Его Величество, а Вы у него на хорошем счету.
– Я бы был на хорошем счету, если бы Его Величество послушал меня и атаковал при Валенсьене. Или если бы я отбил штурм Милана. Или если я снова возьму Милан, как взял его после Мариньяно. Мне жизненно необходима маленькая победоносная война.
– Так верните Ваше миланское серебро, пока его еще можно вернуть. Раздайте швейцарцам, пока они не разошлись по домам, и возьмите Милан.
– Как Вы это себе представляете?
– де Бурбон снова разозлился, - Я что, армию за собой таскаю? Волей случая у меня сейчас важная встреча в Милане. Кого я пошлю в Геную, чтобы украсть два-три десятка повозок с золотом и серебром, которые, кстати, на законных основаниях переданы Луизе лично королем? Оруженосца? Конюха? Камердинера? Или мне обратиться к Лотреку за нашими швейцарцами? Допустим, они выведут этот караван из Генуи, и что дальше? Что заставит их довести караван до Милана, а не к себе домой?