Всё летит в бездну
Шрифт:
Или, возможно, колдун беспокоится, что там, куда мы едем, его могут узнать. Он ведь согласился сопровождать короля, особенно не подумав (не в том был состоянии), а теперь хочет выгадать время, чтобы подготовиться.
Что бы он там ни задумал, усыпить или отравить отца и Нелу, я не собираюсь этого ему позволять. И когда он возвращается к месту нашей стоянки и подаёт котелок королю, я подпрыгиваю и разливаю воду.
— Проклятый пёс!.. — шипит Рэналф.
Впрочем, лицо его мгновенно принимает угодливое выражение, и он наклоняется, чтобы поднять покатившуюся по земле посудину.
— Простите, ваше в... Бернард! Я не хотел обижать эту чудесную игривую собачку, просто случайно вырвалось. От испуга. Я сейчас ещё воды принесу.
Я вижу, как Нела, внимательно наблюдавшая эту сцену, встречается глазами с отцом и едва заметно покачивает головой.
— А я и не хочу вовсе пить, — широко улыбается отец. — Я бы кой-чего другого выпил. У нас там вроде в бутыли ещё что осталось?...
Рэналф бледнеет, плотно сжимает тонкие губы и мотает головой.
— Нет уж, сегодня я лучше обойдусь простой водой, — выпаливает он и спешит к ручью, прижимая к груди котелок.
— Бернард, не ешь и не пей ничего из рук этого человека, — шепчет Нела, пользуясь отсутствием колдуна.
— Да понял я, понял, не дурак, — кивает отец. — А пить я всё-таки хочу.
Вскоре мы вновь садимся на коней. Рэналф выглядит кислым, очевидно, недоволен, что его злодейский замысел не сработал. Я торжествующе помахиваю хвостом, насколько позволяет сумка, и приглядываю за негодяем, чтобы он не совершил ещё какую-нибудь пакость. Но он выглядит совершенно безвредным, и до конца дня ничего интересного не происходит.
Колдун лишь болтает без умолку о всяких скучных вещах.
— Интересный вы человек, ваше величество, — осторожно начинает он, вклиниваясь на Тортике между отцом и Нелой.
Гром фыркает и уходит в сторону — вероятно, не желает потерять свой хвост. Молния лишь вздыхает, терять ей уже нечего.
— Да, я такой, — самодовольно отвечает отец, поглаживая подбородок по привычке (не так давно он сбрил бороду, и новая пока не отросла). — А почему это я интересный? Ах да, и помнишь, как я просил ко мне обращаться?
— Вы... ты, ваше величество, — исправляется колдун, — очень близок к народу, как я слышал. Как это умно! Подданные тебя любят.
— Да, я умный, — приосанивается отец и делает попытку подкрутить ус. Усы он тоже сбрил накануне свадьбы.
— И мне вот любопытно... — мнётся Рэналф. — Не знаю, дозволено ли будет спросить... Гм...
— Что там ещё? — спрашивает размякший отец.
— Ваша невеста... ой, то есть, жена... Это был такой ловкий политический ход, или чем обусловлен выбор? Ведь обычно короли, гм, женятся на знатных дамах. И ваша первая жена была из старинного рода...
— Каким это может быть политическим ходом? — недоумевает отец. — Увидел красивую девушку, захотел жениться, ну и женился, что ещё-то.
— Ах, значит, это был брак по любви-и, — тянет чему-то обрадовавшийся колдун, и по его тонким губам скользит улыбка. — Но если мотивом были только чувства, не может ли это быть немного, гм, неосторожно?
— Это почему же неосторожно? — басит отец.
— Вам ведь положено бывать на разного рода приёмах... о, я кое-что об этом мире знаю, вы не думайте. Мне известно о приятных вечерах с танцами, на которых могут решаться даже более важные вопросы, чем в залах советников. И все женатые люди, само собой разумеется, приходят туда с супругами.
— И что? — поднимает брови отец.
— Королева очень красива, — льстиво произносит Рэналф, — и одним своим видом способна украсить любой приём. Но как я мог заметить, она не особо искушена в вежливой беседе...
Нела давно уже ехала впереди, гордо выпрямив спину. Всякий раз, как колдун заговаривал с королём, она отходила в сторону. Слышала ли она нас сейчас? Не уверен.
— Дак в вежливой я, может, и сам не искушён, — хмыкает отец.
— Но вы же понимаете, что и кому можно и нужно говорить, ваше величество, иначе бы не стали таким хорошим правителем! — лебезит колдун. — Вас этому с малых лет учили. А вот для королевы, гм, не трудно ли это будет?
— А я и сам не знаю, — чешет подбородок отец. — Нам как-то особо не до приёмов было. Сразу после свадьбы такое...
— Да, да, — строит колдун печальное лицо. — С такой беды началась ваша совместная жизнь! Дурной это знак, ой, дурной...
— Тьфу, сам ты дурной, чего говоришь! — не выдерживает отец. — Нечего видеть дурные знаки где надо и не надо. Просто, ну, совпало так.
— Совпало?.. — хмыкает колдун себе под нос и погружается в размышления. — А может, это и не случайное совпадение, — бормочет он чуть слышно, но дальше развивать эту мысль не спешит.
— А если вы думали, что сын ваш может оказаться в Первом королевстве, отчего не отправились сразу туда? — любопытствует колдун немного позже.
— Так это, посовещаться, мог ли сон быть вещим, да взять кого для помощи, — выкручивается отец. — Жена-то у меня колдовать мало что умеет. Какая удача, что мы встретили такого хорошего парня, как ты, Риго!
— Я Рэналф, — ворчит колдун. — Ох, то есть Рудольф, Рудольф! Совсем вы меня своими ошибками с толку сбили!
— Ну вот видишь, ты и сам путаешься, — хохочет отец. — Непростое у тебя имя. Так вот, говорю, мы думали, придётся с собой Тею брать, и так мне это было не по душе... Вообрази: несколько дней пути, а эти бабы как языками сцепятся, так и слушай их трепотню. И тут мне тебя будто само небо послало.
— Д-да, — соглашается побледневший колдун, очевидно, испугавшийся оттого, что неосторожно выдал своё настоящее имя.
— Ты говорил, умеешь в земле возиться, — полувопросительно говорит отец, и Рэналфу приходится отвечать.