Все новые сказки
Шрифт:
Робби отхлебнул кофе:
— Семнадцать секунд. Леонард мог бы просто подбросить ее над землей.
— Да, у меня тоже была такая мысль. А что с тобой стряслось вчера ночью?
— Ничего. Перебрал маленько.
— Леонард сказал, ты упился до зеленых чертиков.
— У Леонарда невысокая планка. Я просто… расслабился.
— Что ж, теперь расслабляться некогда. Я ему сказал, что подниму тебя на ноги и к восьми мы придем на пляж.
— Я даже не знаю, какая моя задача. Я кто — оператор?
— Гм. Оператор я. Ты с камерой обращаться
— Да? И что же такое ему надо подавать? — скривился Робби. — Большое дело — аэроплан игрушечный! Он случайно не с дистанционным управлением? Вот это была бы хорошая мысль, кстати.
Эмери подхватил футляр с видеокамерой:
— Пошли. Можешь таскать штатив, годится? Или ребята будут передавать тебе нужные вещи, а ты их — Леонарду.
— Я приду. Через минутку. Скажи Леонарду, можно начинать без меня.
Эмери ушел, а Робби допил кофе и отправился в свою комнату. Нашарил в чемодане пузырек с ибупрофеном, выпил шесть таблеток. Надел фуфайку с капюшоном. Присел на край кровати и уставился в стену.
Очевидно, у него перемкнуло мозги — впервые после того, как его вышибли из Окружного управления. Где-то между седьмой бутылкой пива и сегодняшним похмельем крутились под темной водой размытые вертушки ярких фломастерных цветов, и он сам, спотыкаясь, бежал с пляжа, и Леонард произносил гадливо: «Идиотище, это же луна».
Робби поморщился. Он точно знал, что действительно увидел… нечто. Но явственно припомнить уже не мог, а обрывки воспоминаний казались полной нелепицей. Точно фильм, который смотришь в полудреме, или дорожная авария, увиденная боковым зрением. То ли эффекты лунного света, то ли какие-то флуоресцентные водоросли…
То ли он и впрямь нажрался в стельку.
Робби вздохнул. Надел кроссовки, взял штатив и вышел.
На берегу его встретил холодный моросящий дождь. Дул ветер. Океан переливался серебряными и серыми бликами, точно мятая фольга. Песок был усыпан водорослями, слипшимися в комья, и какими-то маленькими тарелочками словно из дымчатого стекла: ага, медузы, сотни медуз. Робби подтолкнул одну ногой и зашагал по пляжу дальше.
Дюна, которую выбрал Леонард, находилась с северной стороны острова — возвышалась над песком на добрых пятнадцать футов. В этот момент до отлива оставалось несколько часов, но вода уже отступила примерно на тридцать футов вглубь. Самое подходящее место для запуска педального самолета — конечно, если ты мало разбираешься в аэродинамике. Робби тоже был небольшой спец, но не сомневался: чтобы хоть какая-то подъемная сила сработала, надо забраться еще выше.
Впрочем, одно дело — полноразмерный аппарат, и совсем другое — модель, которая умещается на двух ладонях. Вполне возможно, сойдет. Он увидел, как Эмери прохаживается вдоль воды с камерой на шее. Остальных нигде не было видно — только цепочка следов, уходящая к дюне. Робби взобрался наверх, опираясь на штатив, чтобы не поскользнуться: песок был цвета размоченной кукурузной муки и такой же скользкий. Наконец, пыхтя, достиг вершины.
— Привет, пап! Где тебя носило?
Робби слабо улыбнулся Заку, который выглянул из самодельного шатра.
— Да вот, захворал. Синусит.
Зак поманил его в шатер:
— Скорее! Нельзя держать створку открытой!
Робби положил штатив и, встав на корточки, заполз в палатку. Ветер раздувал стенки, изготовленные из простыней, давил на незатейливые подпорки из швабр, плавника, разобранных шезлонгов. Зак с Тайлером сидели по-турецки на одеяле и разглядывали свои мобильники.
— Тут сеть ловится нормально, — сказал Тайлер. — Стоп… опять пропала.
Леонард стоял на коленях перед картонной коробкой. Сегодня вместо коронной белой туники он облачился в небесно-голубую, расшитую желтыми птичками. Его серые глаза скользнули по Робби холодным, презрительным взглядом:
— Здесь нет места для четверых.
— Ничего, я как раз выхожу, — сказал Зак и выполз в прогал между простынями. Тайлер последовал за ним. Робби засунул руки в карманы и вымученно улыбнулся:
— Ну что, видел, сколько медуз?
Леонард кивнул не глядя. Осторожно вынул «Беллерофонта» из коробки и положил на аккуратно сложенное полотенце. Достал из коробки еще кое-что. Куклу величиной в свою ладонь, одетую в черный сюртук и брюки. На голове у нее была шляпа-котелок — такая малюсенькая, что Робби мог бы ее проглотить.
— Voila, — сказал Леонард.
— Ну ты даешь, — выдохнул Робби. Помедлив, решился спросить: — Можно мне взглянуть?
Как ни странно, Леонард кивнул. Робби взял куклу. Фигурка была такая легкая, что, казалось, под костюмом вообще ничего нет.
Но, бережно поворачивая куклу на ладони, он почувствовал под одеждой изящные суставы, миниатюрный торс. Из рукавов торчали лилипутские руки. На ногах у куклы были миниатюрные начищенные ботинки — похоже, из черной натуральной кожи. Под сюртуком — жилет, из почти незримого глазом кармана свешивалась золотая цепочка карманных часов. Из-под котелка торчала рыжая челка — волосы тонюсенькие, как пушинки. Лицо размером с брошку, которое уставилось на Робби, оказалось лицом Мэгги Бливин: нарисовано мельчайшими мазками, видна каждая ресница, каждая веснушка на пухлых щеках.
Робби изумленно посмотрел на Леонарда:
— Как тебе это удалось?
— Много времени потратил. — Леонард протянул ладонь, и Робби вернул ему куклу. — Труднее всего было проверить, взлетит ли «Беллерофонт» с таким грузом. Также надо было подогнать, чтобы она умещалась на сиденье велосипеда и могла нажимать на педали. Казалось бы, пустяк, но пришлось немало повозиться.
— Это же… Похожа как две капли воды. — Робби снова покосился на куклу и, помедлив, сказал: — Я думал, ты хотел полностью скопировать оригинал фильма. Ну тот, с Макколи. Я думал, в том-то и цель.